– Нет, даже еще не поехал к ней.
– Почему?!
– Машина сломалась.
– Ваня, – торжественно заявила Элеонора, – хочу открыть тебе некую тайну, до сих пор ты понятия не имел о ней, но теперь, думаю, пора.
– Слушаю, – слегка насторожился я.
– В нашем не слишком комфортном, грязном мегаполисе имеются: метро, троллейбусы, автобусы, трамваи, такси, бомбисты, велосипеды, мотоциклы. Воспользуйся любым видом транспорта, на самый крайний случай иди пешком.
Я попытался воззвать к разуму хозяйки:
– Но Полина живет довольно далеко.
– Плевать.
– Бросить машину?
– Где она?
– На парковке у «Гемы».
– Пусть стоит, завтра разберемся.
– Автомобиль могут украсть.
– Твой металлолом никому не нужен.
Я обиделся:
– «Жигули» хорошие.
– Только не едут, – хихикнула Нора, – хватит, Ваня, у нас мало времени, вполне вероятно, что Марина сейчас нуждается в срочной помощи.
Я пошагал к метро, последний аргумент был самый действенный, только, боюсь, похитители давным-давно убили Арапову. Если повезет, мы обнаружим лишь тело бизнесвумен.
Подземкой я не пользовался уже давно и был немало удивлен произошедшими на метрополитене изменениями. Сначала мне пришлось довольно долго стоять в очереди к окошку, где продавали билеты на вход. Работала всего лишь одна касса, а когда я наконец подобрался к цели, то увидел за стеклом полубезумную бабушку, действовавшую словно под наркозом. Божий одуванчик нехотя взяла деньги, лениво отсчитала сдачу, медленно вытащила из стопки белый прямоугольничек, всунула его в какой-то аппарат, принялась набирать цифры, все время вздыхая, охая и кряхтя.
Не успел я пройти на платформу, как услышал бесцеремонный окрик:
– Эй ты!
Не предполагая, что сие обращение относится ко мне, я шагнул вперед, но тут чья-то рука ухватила меня за плечо.
– Куды бежишь! Велено стоять.
Я обернулся, передо мной маячил тонкошеий подросток, облаченный в милицейскую форму, круглое личико рязанского мальчика украшали нос картошкой и голубые безмятежные глаза.
– Вы меня звали? – удивился я.
– Тебя. Бумагу покажь.
– Вы желаете посмотреть мой паспорт?
– Кажи документ.
Я подчинился.
– Извольте.
Грязные пальцы парнишки помусолили странички.
– С какой целью передвигаемся по Москве?
– У меня постоянная прописка.
– И че в метро делаем?
– На волынке играю, – усмехнулся я, ожидая увидеть на лице патрульного подобие улыбки.
В глазах милиционера вспыхнул тревожный огонь.
– Волына? Пошли.
– Куда?
– В дежурку.
– Вы с ума сошли, – начал возражать я, но паренек вытащил свисток и начал дуть в него.
Понимая, что влип, я попытался исправить положение.
– Не шумите, пойдемте куда следует.
Тонкошеий «Геракл» крякнул и велел:
– Тудысь чапай, к первому вагону.
Идя рядом, словно школьники на экскурсии, мы вошли в служебное помещение.
– Никак ты, Сашок, опять террориста поймал, – с легким раздражением заявил мужчина в форме, поднимая голову от газеты.
– Он сам признался, Андрей Иванович, волына у него.
Дежурный кашлянул.
– Документики покажите.
Я протянул паспорт.
– И в чем проблема? – поинтересовался Андрей Иванович.
– Это следует спрашивать у вашего сотрудника, – ответил я.
– Волыну держит, – доложил Сашок, – сам сообщил.
– Вы имеете оружие? – насторожился Андрей Иванович.
– Упаси бог, нет, почему вам такое в голову пришло?
– Брешет, – твердо перебил меня Сашок, – дать ему по шеям, волына и выпадет. Он сам про нее сказал.
– Я?
– Ты.
– Про пистолет? Вам показалось.
– Ни фига! Кто ответил: на волыне играю?
Сообразив, что произошла нелепая ошибка, я обратился к Андрею Ивановичу, тот был старше глупого мальчишки, примерно одного со мною возраста и выглядел вменяемым: простой дядька в форме, но, похоже, не вредный и сообразительный.
– Ваш парнишка стал спрашивать, зачем я спустился в метро, право, глупый вопрос, вот я и пошутил: «На волыне играю».
Андрей Иванович потер затылок.
– Ты, Сашок, того, бдительный чересчур. Научись людей понимать. Он не волыну имел в виду, а волынку, такую штуку, мешок с дудками, противно очень воет, музыкальный инструмент.
– Верно, – обрадовался я понятливости дежурного, – именно так, национальная гордость шотландцев. Простите, а что означает слово «волына»? Оно мне незнакомо.
– Грубо говоря, огнестрельное оружие.