Сафари на черепашку

Нора захихикала.

– Расскажи столь же подробно о своих привычках Николетте, если она, конечно, сподобится тебя выслушать! Ладно, поторопись. Где сейчас находишься?

Я сообщил адрес.

– Не так уж и далеко, – констатировала Нора. – Если поедешь по улице Крапивина, то окажешься…

– Простите, конечно, – невежливо перебил я хозяйку, – но эта магистраль односторонняя. Лучше я поверну на Макарова.

– Чушь, так дольше, – немедленно заспорила Элеонора, – кати по Крапивина.

– Не могу!

– Ваня! Мне решительно надоело слышать от тебя по любому поводу: «Не могу». Выполняй приказ, выезжай на Крапивина! – проорала Нора и отсоединилась.

Я аккуратно поставил телефон в специально купленный на днях пластиковый стакан. Элеонора, конечно, уникальная женщина, но у нее, как у всякой дамы, случаются припадки немотивированной вредности и вздорности. Улица Крапивина односторонняя, я не могу колесить против движения: во-первых, это запрещено правилами, во-вторых, очень опасно, нельзя же рисковать своей жизнью из-за чужого каприза. Ладно, хозяйка меня не видит, поэтому я спокойно выберу тот путь, который считаю нужным.

Руки повернули руль, машина послушно поехала налево, оказалась на длинной, просторной магистрали и беспрепятственно полетела к центру.

Мобильный завибрировал в стакане, я взял аппарат.

– Великолепно знаю, что ты, несмотря на мои указания, скачешь по Макарова! – рявкнула Нора.

Я невольно оглянулся по сторонам: да уж, будь всегда начеку, «Большой брат» следит за тобой.

– Незачем молчать, – злилась хозяйка, – кто разрешил тебе игнорировать мои приказы? Сейчас попадешь в пробку!

– Тут свободно.

– Нет, полно машин.

– Только несколько штук.

– Ваня, быстрей! Время не ждет! Следовало ехать по Крапивина.

– Там одностороннее движение, – механически повторил я.

– Задом бы пятился и добрался, – привела последний аргумент хозяйка и отсоединилась.

Я только покачал головой. Двигаться задним ходом по проспекту! Любые комментарии по сему поводу излишни. Но, наверное, нужно поторопиться. Если явлюсь пред светлые очи Элеоноры позже чем через полчаса, хозяйка долгие годы будет напоминать мне при каждом удобном случае:

– Опять приедешь поздно, как в тот день, когда решил своевольничать.

Внезапно на дороге возник размахивающий полосатым жезлом гаишник, я покорно притормозил и опустил боковое стекло. Вот так всегда, когда спешишь – непременно попадешь в неприятность.

– Нарушаем, – укоризненно заявил парень в форме, – ваши права.

Я протянул ему документы и поинтересовался:

– А что я сделал?

– На красный свет проехали, там светофор.

– Извините, погрузился в свои мысли и не увидел сигнала.

– Нечего на дороге думать, – протянул представитель правоохранительных органов, – так и без головы недолго остаться. Давайте права.

– Они у вас в руках.

– Женщина, – нахмурился милиционер, – сегодня не первое апреля, документики-то на мужчину!

И тут только до меня дошло, что я сижу за рулем в обличье милой, слегка крупноватой блондинки.

– Это я.

– Кто? – совсем посерьезнел парень.

– Иван Павлович Подушкин.

– Выйдите из машины.

– Зачем?

– Сказано, вываливайся.

Понимая, что гаишник сейчас начнет применять ко мне репрессивные меры, я одной рукой стащил парик, а второй протянул стражу дороги удостоверение сотрудника агентства «Ниро».

– Ты, что ли, из своих? – сбавил тон молодец.

Я уже не раз замечал, что абсолютное большинство людей, бросив взгляд на бордовую книжечку, мигом причисляет меня к сотрудникам МВД, редкая личность обращает внимание на небольшие буковки, сообщающие, что господин Подушкин – сотрудник частного сыскного агентства. Гаишник тоже оказался не из числа наблюдательных. Как правило, я быстро указываю людям на ошибку, но сейчас просто кивнул.

Сержант козырнул.

– Извините, – сказал он, – номера у вас не наши.

Я сделал загадочное лицо.

– Ну, сами понимаете…

– До свиданья.

– Счастливо, – улыбнулся я, нахлобучил парик, повернул ключ в зажигании и услышал: цик-цик-цик.

«Жигули», только что исправно тащившие хозяина, решили умереть.

Я вышел на дорогу, пнул ногой колесо и повернулся к милиционеру.

– Вы в моторах понимаете?

– Не-а, – по-детски ответил тот и добавил: – Я только третий день один стою, меня на работу недавно взяли. Вы торопитесь, да?