13 несчастий Геракла

– В чем?

– Кузьминский боялся, что Сергей убьет Лисочку, – торжествующе выкрикнула Нора, – он отвез девочку в детский дом, чтобы спасти ее от своего сына. Причем специально ни разу не позвал ее в гости из тех же соображений, постарался обрубить все связи, имеющиеся у него с девочкой, ясно теперь?

Я ошарашенно кивнул. В словах Норы был свой резон.

– Вот оно как! – не успокаивалась она. – Все замечательно выстраивается в логическую цепочку. Степанида, постоянно находящаяся в доме, каким-то образом узнала о совершенном убийстве.

– Каким же?

– Ну, не знаю! – сердито одернула меня Нора. – Может, Петр Фадеевич чего-то обронил, Сережа добавил… Сложила одно с другим и получила ясную картину. Прислуга-то много чего видит, а хозяева в какой-то момент перестают стесняться, обсуждают при ней многие дела.

Степанида рассказала дочкам о преступлении. Ей очень не нравилось, что Рита и Аня смотрели на парня влюбленными глазами, небось думала, что их отвернет от убийцы. Но любовь зла. Маргарита наплевала на материнские предостережения и залезла в кровать к Сергею.

Внезапно Нора замолчала, потом удивилась:

– Сколько лет Беллочке?

– Двадцать, – ответил я.

– Однако странно, – протянула Нора, – если Рита была беременной в начале шестидесятых, девочке никак не может быть двадцать.

Я пожал плечами.

– Сергей Петрович как-то раз после очередного скандала между Кларой и Беллой сказал мне: «Сам виноват, избаловал девочку до невозможности. Но у нас с Ритой долго не было детей, пять выкидышей и ни одного живого младенца. Беллочка родилась, когда мы уже потеряли всякую надежду завести ребенка».

– А-а-а-а, – протянула Нора, – ясно, случается порой такое. Значит, узнав о беременности дочери, Степанида разрешила той выйти замуж за Кузьминского. Она небось его все время шантажировала.

Я молча смотрел на Нору.

– Сергей терпел, терпел и не выдержал, убил сестриц. Сначала старшую, потом младшую. Вот как обстояло дело! Ну, как по-твоему?

Я попытался вернуть хозяйку с небес на землю:

– Нора, ваш рассказ вполне убедителен, но в нем есть дыры.

– Какие же? – ледяным тоном осведомилась та.

– А зачем Кузьминский столько лет ждал? Отчего не расправился с девчонками через некоторое время после свадьбы?

Нора задумалась, потом предположила:

– Ну… любил Риту, а потом чувство иссякло!

– Почему он малевал пятно на картине?

– Пугал всех.

– Вот уж глупость!!!

– Ваня, не забудь, он не совсем нормален! Выжидал, вынашивал план!

– Столько лет?

– Да!

– Хорошо, а Катя?

– Что Катя?

– Почему он убил горничную Катю?

На секунду Нора растерялась, потом нашлась:

– Наверное, она что-то узнала про Сергея Петровича. Ваня, завтра же поедешь в дом, где Кузьминский жил во время своей юности, и поговоришь со Степанидой.

Я подскочил.

– Нора! Столько лет прошло! Она давно на кладбище.

Лицо Норы стало жестким.

– Может, и нет! Ванда Львовна-то жива. Сам посуди, Степанида могла рано родить девочек, лет в восемнадцать-двадцать, тогда ей в то время было тридцать восемь или тридцать шесть. Сейчас ей должно быть около восьмидесяти или чуть больше. Многие женщины доживают до такого возраста. Действуй, Ваня, это единственный живой свидетель преступлений Сергея Кузьминского.

Я колебался. «Многие доживают до восьмидесяти!» Но очень часто люди не дотягивают до шестого десятка!

– Вы уверены, что сестер убил Сергей Петрович? – тихо спросил я.

– А кто еще?

– Зачем же он поселил меня в доме? Лишний свидетель, на мой взгляд, ни к чему.

– Это на твой взгляд, – обозлилась Нора, – а на его взгляд совсем по-иному. Ты должен был и впрямь стать свидетелем, только его невиновности. Подтвердил бы в милиции – Сергея Петровича на момент убийства не было дома… В общем, хватит зря болтать, завтра с утра дуй к Степаниде.

Я покачал головой. Насчет свидетеля невиновности очень неубедительно, типичная ерунда.

– А где взять адрес Степаниды?

Нора покраснела.

– Ваня, надо хоть изредка шевелить извилинами! Позвони Ванде Львовне, она его точно помнит.

Глава 29

На следующий день утром я приехал на Таганку и принялся колесить по старомосковским улицам. Удивительное дело, центр города, совсем недалеко шумит вечно переполненное Садовое кольцо, а тут тишь да гладь, больше похоже на какой-нибудь провинциальный городок, чем на Москву.