Кирилл Терц, спившаяся кинозвезда, решил покинуть этот бренный мир. Он...
– Да не было ничего, – бубнил Сережа, натягивая брюки, – я совсем не пью, а тут шампанское, три бокала, вот и развезло.
– Ты Рите не рассказывай, – умоляла Анна, – не надо!
Скрепя сердце Клавдия согласилась хранить молчание. Вернувшаяся Маргарита ничего не узнала, Сергей перестал заглядывать к Клавдии.
Потом Клава заметила, что с Анной творится неладное. Она каждый раз после еды бросалась в туалет, талия ее стала стремительно полнеть. И только когда тугой живот натянул платье, тетка сообразила, в чем дело.
Вне себя она кинулась к Сереже и, наплевав на присутствие Риты, закатила скандал. Маргарита узнала правду. Что творилось в их квартирах на протяжении следующего месяца, лучше не вспоминать.
Но потом вдруг гроза успокоилась. Сережа и Рита, обменяв жилплощадь, исчезли в неведомом направлении. Анна совершенно неожиданно вышла замуж за тихого мужика по имени Валерий и уехала к нему. С Клавой никто из племянниц даже не попрощался. Она до последнего не знала об их планах. И была потрясена, когда увидела, что из соседней квартиры выносят вещи. Столкнувшись с грузчиками, Клава бросилась к Рите.
– В чем дело?
– Отвали, змея, – буркнула племянница, – видеть тебя не желаю, дел иметь не хочу. Мы с Сережей незнамо куда едем, лишь бы с тобой никогда не встречаться!
А через месяц исчезла и Анна, оставив записку: «Ты подлая баба, живи одна, я вышла замуж и ухожу к Валерию». Все, больше они не встречались.
– И что я плохого сделала? – недоуменно вопрошала сейчас Клава. – Ну не сдержалась, налетела на Сережу. Но кто бы утерпел, а? Ведь перенервничала сильно, разве хорошо это – детей делать на стороне? Да еще с сестрой жены! Ведь воспитывала их, растила, а они вон как отблагодарили! Бросили словно собаку! Сколько лет прошло, пока вспомнили! Спасибо, конечно, за конфеты, только лучше бы не чужого подсылали, а сами приехали!
– Сергей Петрович побаивается, – сказал я.
– Чего? – изумилась Клава. – Вон сколько лет утекло, забылось все.
– Степанида все время повторяла, что посадит его за какое-то преступление, – продолжил я.
Клава махнула рукой:
– А, ерунда на постном масле.
– В чем дело, не знаете?
– Конечно, знаю, – усмехнулась Клавдия. – Сережка-то Ритку совратил, ей восемнадцати еще не исполнилось, когда он ребеночка сделал. А за такое в советское время тюрьма светила! Правильно, между прочим, нечего развратничать. Вот Степанидка и пугала постоянно зятя: «Не станешь слушаться, в милицию сдам». Сережа сначала нервничал. Сестра еще пуще, видит – действует, и давай по любому поводу стращать, очень уж ей хотелось его под себя подмять! А потом Сережа со знающими людьми поговорил и ответил:
– Хватит, хоть сейчас бегите в милицию, ничего мне не будет!
– Очень даже будет! – обозлилась теща.
– Нет! – отрезал Сережа. – Я женат на ней, а брак все искупает.
Степанида не поверила и побежала в отделение. Но там ей сказали:
– Мамаша, дело семейное, они расписаны, какое совращение?
На этом разговоры о тюрьме и закончились.
– И это все? – осторожно спросил я.
– А чего еще? – удивилась Клава.
Я подмигнул ей.
– У них вроде имелась какая-то идиотская история, про привидение. Кровавое пятно на картине и зловещие убийства…
Клава отмахнулась:
– Да ерунда. Мать у Сережи сумасшедшая была, и отец того, не совсем, а уж люди напридумывали!
– Значит, никакой правды тут нет? А болтали, будто у Кузьминских в доме убийства творились.
– Ой, – покачала головой Клава, – народ-то совсем глупый, трепали во дворе всякое. Степанида первая и начала про ненормальную мать Сергея и ее самоубийство, уж откуда сама только узнала, но потом, когда Сережа на Рите женился, рот захлопнула и о сплетнях пожалела. Стала людей затыкать. Да оно и понятно: ну кому охота слышать, что твой зять не в своем уме? Вот и злилась на всех, хотя чего же она ожидала: сначала растрепала, а потом попыталась на чужой роток накинуть платок. Только после ее смерти пересуды прекратились. Ну еще немного помололи языками и бросили! Откуда вы только эту историю взяли! Про нее все забыли!
Я поколебался и задал вопрос в лоб:
– Значит, Сережа никого не убивал?
– Господь с вами, – перекрестилась Клава, – хороший мальчик, только, может, угрюмый слегка, а так нормальный. Степанида его просто ненавидела, вот и приматывалась. Простить не хотела, что Ритку соблазнил. А мне он нравился: вежливый, воспитанный, непьющий, в институте учился, квартиру имел, да еще сирота: мать давно умерла, и отец до свадьбы не дожил. Ну чем плохая партия. Кабы я имела дочь, лучшей бы не пожелала. Но Степаниду прямо жгла ненависть, уж сколько она гадостей Сергею говорила! Я один раз не удержалась: «Ты не дави парня, убежит, и останется Ритка без мужа, нехорошее творишь».