13 несчастий Геракла

Мысли потекли в другом направлении. Жанна, конечно, хороша собой, но эгоистична, капризна и глупа. И замужем, что, с одной стороны, хорошо, потому что она не требовала от меня похода в загс, а с другой – плохо: приходилось соблюдать меры предосторожности. Нет, больше никогда не стану встречаться с ней, все чувства перегорели, а я не способен использовать женщину лишь как постельную принадлежность, мне надо испытывать хоть какие-нибудь эмоции. В глубине души я романтик и четко представляю, какой должна быть МОЯ женщина. Ну, во-первых, не слишком страшной, хотя красота модели или киноактрисы меня отпугивает. Больше привлекает нормальное русское лицо: сияющие глаза, чистая кожа, аккуратный нос. Цвет волос безразличен, но что для меня принципиально – это вес. Моя женщина должна быть худощавой, а рост может иметь любой, со своими двумя метрами я неплохо смотрюсь даже рядом с баскетболисткой. Но внешность дело десятое. И еще мне абсолютно безразлично, какие наряды носит избранница, имеет ли она устойчивое финансовое положение. Я вполне способен сам содержать любимую женщину.

Вот наличие детей ни к чему, вряд ли сумею полюбить чужого ребенка, боюсь, что и свой начнет раздражать. Но главное – это характер. Я надеюсь встретить добрую, ласковую, неэгоистичную натуру, способную полюбить меня ради меня самого. Если она будет прощать мне мелкие слабости, такие, как курение, – очень хорошо. Если поймет, что я порой нуждаюсь в уединении, еще лучше. Мне хочется, чтобы жена была верным, настоящим другом в горе и радости. Совсем не обязательно ей сидеть дома, стирать, убирать, гладить… Наоборот, пусть совершенствуется в любимом деле, а я найму прислугу, это теперь недорого.

Тут я вздохнул: эк меня занесло – нет, подобного варианта не найти. Потом еще нужно, чтобы она не ссорилась с Николеттой и пришлась по душе Норе. Не слишком ли многого я хочу от одной особы? Видно, доживать мне в холостяках. Отчего к моему берегу постоянно прибивает таких дам, как Жанночка? Где ходят другие женщины? Не обращаться же к свахе?

Углубившись в собственные мысли, я ехал в правом ряду. Внезапно перед глазами замелькал синий спецсигнал, и металлический голос прогремел:

– «Жигули», номерной знак 337, немедленно остановитесь!

Ну вот, теперь разбитая колымага привлекла внимание других стражей дорог. Интересно, сколько на этот раз слупят?

Покорно прижавшись к обочине, я вылез наружу и увидел Санька с мобильным в руке.

– На, – сунул он мне трубку.

Я машинально поднес ее к уху.

– Безобразие, – раздался крик Николетты, – имейте в виду, вам мало не покажется! Немедленно позовите Ивана!

– Слушаю.

– Это ты?!

– Да.

– Только что отвечал какой-то идиот, совершенно ненормальный хам!

– Извини, это случайно вышло!

– А-а-а, – визжала Николетта, – ты нарочно не берешь трубку, не желаешь со мной разговаривать! Вот ты какой! Ну погоди, никогда, никогда не расскажу тебе! Никогда! Мучайся теперь!

И она швырнула трубку.

– Это кто? – спросил Санек.

– Мать, – ответил я.

– Да уж, – покачал головой Санек, – ну и голосина у нее. Гляди, чего вышло.

Я посмотрел на патрульный автомобиль. Левое крыло было слегка помято.

– Только отъехали, – почесал в затылке Санек, – эта штука как завоет, Павлуха вздрогнул, и во, в оградку влетели. А потом эта как завизжит: «Где Ваня? Где? Умираю!!!» Мы подумали, может, плохо кому, и за тобой. Едем, гудим, мигаем, а ты словно оглох и ослеп.

– Простите, не увидел.

– Забирай свой телефон, – прогундосил Санек, – ну его в задницу! Никакого прикола нет! И ведь знали, что выть станет, а испугались!

Я повертел «Нокиа» в руках.

– Значит, не пришелся ко двору?

– Ваще никак, – сплюнул Санек, – машину помяли, как ты. Теперь верю, что испугался.

– Возьми телефон, от чистого сердца, – предложил я.

Тут трубка снова взвыла, Санек отступил.

– Во, едрена Матрена, не надо мне такого счастья.

Не успел я сказать и слова, как он нырнул в свой покалеченный кабриолет и отбыл.

Мобильный выл, я смотрел на него. Скорей всего это Николетта. Господи, как хорошо было до того, как человек придумал сотовую связь. Ехал бы себе спокойно, теперь же…

Внезапно я усмехнулся. А что теперь? Я размахнулся и со всей силы зашвырнул мобильник в ближайший мусорный контейнер. В душе мигом проснулся внутренний цензор. «Вава, что ты делаешь?» – в ужасе спросил он меня.

Я постоял пару секунд, слушая заунывный вой, доносившийся из грязного железного ящика, и ответил: «Избавляюсь от докуки, имею право на спокойную ночь».