Инстинкт Бабы-Яги

— Не помню, вроде нет.

— А про газету «Микроскоп» не вспоминал?

— Он читает из российских изданий только профессиональные журналы.

— Может, знаете его лондонский телефон?

Инга покачала головой.

— Он вам его не дал?

— Нет, впрочем, адрес тоже.

— Как же вы общаетесь?

— Никак, двадцатого числа он вечером звонит, спрашивает: «Получила деньги?» — и бросает трубку.

— Содержание по почте приходит?

— Баба привозит, — скривилась Инга, — курьерша.

— Кто ей дает деньги?

— А мне за каким хреном знать?

Чувствуя, как головная боль от висков спускается к затылку, я без всякой надежды на ответ спросил:

— Естественно, вы не в курсе, как зовут курьершу и в какой фирме она работает?

— Почему? — возразила хозяйка. — Девка, когда приходит, всегда говорит: «Откройте, Инга Владимировна, это Зинаида Колобкова, принесла вам конверт».

— Кто? — подскочил я. — Зинаида Колобкова? Точно припоминаете?

— Чего же странного, — недовольно протянула Инга, — Зинаида Колобкова, простое имя. Ладно, хватит трепаться, дуй за коньяком.

Я вышел из подъезда, сел в машину и поехал домой. Конечно, нехорошо нарушать данное обещание, но коньяк Инге покупать не стану, хватит ей пить. Женщине явно пора обратиться к наркологу, правда, милые дамы с трудом признают себя алкоголичками, и им намного труднее избавиться от пьянства, чем мужчинам.

Глава 29

Не успел я войти в прихожую, как из комнаты выехала на кресле Нора.

— Где ты был?

— Э-э… простите, так вышло.

— Можешь проводить свободное время как заблагорассудится, — заявила хозяйка, — но не сочти впредь за труд позвонить и предупредить, что не придешь ночевать.

— Мы подумали, что тебя убили! — заорала, выскакивая в коридор, Миранда.

Потом она подергала носом, словно рассерженный ежик, и в полном негодовании сказала:

— Ваня! Ты пил водку!

Я отметил, что бриллиантовая сережка из ее ноздри исчезла, и осторожно сказал:

— Нет.

— Не ври, — топнула ногой девочка, — от тебя жутко воняет.

— Не отрицаю, выпил вчера немного, только не водку, а коньяк.

— Это однофигственно, — возмущалась Миранда, — не смей больше лакать ханку.

Нора попыталась сделать серьезное лицо, но не сумела.

На ее губах заиграла улыбка.

— Правильно, дорогая, отчихвость Ивана Павловича, совсем от рук отбился. Пьяный секретарь — позор хозяйки.

Но Миранда была полна праведного гнева.

— Ну, хорош, — фыркнула она, — просто отвратительно!

— Ты находишь? — ухмыльнулась Нора. — А мне всегда казалось, что у мужчины должны быть мелкие недостатки, иначе с ним скучно.

— Между прочим, ты обещал устроить меня в колледж, — не успокаивалась Миранда.

— Да, прости, дорогая, сейчас позвоню, — устыдился я, — очень некрасиво вышло.

— Перестань делать из себя гречневую кашу, — топнула ногой девочка.

Я осторожно, стараясь особо не вертеть головой, снял куртку и удивился:

— При чем тут гречка?

— При том, — гневно воскликнула Миранда, — она такая жидкая, по тарелке размазывается!

Нора закашлялась и решила прийти мне на помощь:

— Ну, не нападай так на Ивана Павловича. — И обратилась ко мне: — Кстати, вот чемодан, держи.

Я уставился на кожаный, очень дорогой саквояж, перехваченный ремнями, и совсем изумился:

— Зачем он мне?

Нора нахмурилась:

— Не помнишь, что ты вчера обещал?

Я вновь почувствовал приступ дурноты и честно признался:

— Нет.

Элеонора покачала головой:

— Вчера вечером я позвонила тебе на мобильный и предупредила, что надо отвезти в Шереметьево посылку для Кати Гельфман. Вот тут на бумажке все написано, номер рейса, кто заберет чемодан…

— Хотите сказать, что я проспал? — испугался я.

— Нет, — успокоила меня хозяйка, — времени полно, еще успеешь привести себя в порядок, умыться и отчитаться о проделанной работе. Кстати, Ленке сегодня удалось сделать вполне нормальный геркулес, хочешь?

Я сглотнул слюну:

— Нет, ни в коем случае.

— Ага, — кивнула Нора, — тогда жду через полчаса в кабинете.

Я прошел в свою комнату, стащил грязную рубашку, бросил ее в кресло и увидел на кровати Василия и Филимона. Сладкая парочка опять спала вместе.

— Ну, ребятки, добрый день. Вас без меня кормили?