Звёзды — холодные игрушки

С бутылкой в руке я подошел к двери, включил в прихожей свет и стал отпирать. Тиран возбужденно завозился.

— Что ты шумишь, как крыса в подполе… — сказал я, отпирая. — Хоть бы гавкнул!

Нет, гавкнуть он и впрямь не мог…

Тиран, с видом исполненного долга, прошествовал в прихожую, волоча по полу обмякшее тело рептилоида. Могучие челюсти были крепко сжаты на горле Счетчика. Пес бросил инопланетянина к моим ногам и толкнул меня мордой в коленку.

Хвали меня, молодой хозяин…

— Деда! — завопил я. — Дед!

Часть 2. Алари

Глава 1

Весу в нем было, как в маленьком ребенке. Килограмм двадцать пять — тридцать. Я положил Карела на диван, пачкая грязью бежевый велюр, выпрямился.

Счетчик, наверное, пытался в последний момент свернуться в шар. Но не успел. Тиран происходит из славного, если в собачьих боях есть хоть какая-то слава, рода. Его отцом был знаменитый Темирлан, прославленный тем, что в одиночку прикончил трех бультерьеров.

У рептилоида против него шансов не оказалось.

— Петя! — дед схватил меня за плечо трясущейся рукой. — У вас были, были курсы космической медицины!

Я лишь головой покачал. Ну да, нам дали какие-то крохи знаний о том, как помочь выжить чужим, если случай позволит выслужиться и спасти их жизнь. Кто чем дышит, кому и как можно остановить кровотечение.

Но про Счетчиков я ничего не знал — даже есть ли у них кровь.

Я посмотрел на Машу — она тоже была в шоке.

— Как их убивать и пытать ты придумала, — сказал я. — А как оживлять?

Вся ее уверенность куда-то подевалась. Губы дрожали.

— Карел… — безнадежно позвал дед. Присел на колени перед диваном, положил руку на шею чужого. — Карел, не умирай!

Может он уже умер… Крови никакой не было, и чешуйчатая шея рептилоида не выглядела сломанной, но может быть он просто задохнулся? Он ведь дышит… это то немногое, что я знаю точно…

Тиран требовательно гавкнул и протянул к деду лапу. Просил рукопожатия.

— Уведи пса! — надтреснуто завопил дед. — С глаз моих!

— Почему сигнализация не сработала… — вдруг прошептала Маша. — Должна… была…

Я схватил Тирана за ошейник и поволок из столовой. Пес зарычал было, но видно почувствовал, что дело серьезное, и замолк. Я вышвырнул его в прихожую, закрыл дверь. Тиран жалобно заскулил, и моя ярость стихла.

— Ты не виноват, — только и сказал я. — Это мы идиоты…

Оставив растерянную собаку в одиночестве я вернулся в комнату. Там ничего не изменилось. Акт второй, все те же, тело рептилоида на диване, дед на коленях, Маша в столбняке…

После лесоповала буду в уголке барака писать пьесу «Гибель чужого».

— Нельзя предусмотреть все, — сказал я. — Дед…

Я так и не успел объяснить, что вся ответственность лежит на мне, и теперь надо звонить в милицию, или сразу в ФСБ.

Рептилоид судорожно дернулся. Открыл глаза и вскинул голову.

Дед отшатнулся от дивана, беспомощно заваливаясь на спину. Маша рванулась, успела его поддержать, и одновременно выхватила откуда-то из-за спины — у нее что, сзади на вечернем платье кобура? — уже знакомый мне «прототип парализатора».

— Нет нужды в применении силы… — просипел рептилоид. Покосился на меня. — Добрый день, Петр Хрумов.

Никто из нас не произнес ни слова. Счетчик посмотрел на Машу:

— Милая девушка, — своим обычным вымученным шепотом сказал он, — вам не грозит опасность с моей стороны. Не употребляйте оружия.

Маша не шелохнулась.

— К тому же нет никаких гарантий, что оружие окажется действенным, — добавил Счетчик.

Дед, кряхтя, поднялся с пола. Спросил:

— А если я позову собаку?

Рептилоид одним прыжком взвился на спинку дивана:

— Я несу важную информацию способную изменить судьбу человечества в сторону улучшения! — скороговоркой выпалил он.

Дед засмеялся. Глянул на меня:

— Петя, а ведь я был прав, заводя собаку.

Рептилоид ждал, вывернув морду так, чтобы следить за нами всеми одновременно.

— Убери пистолет, Маша, — решил дед. — Не думаю, что наш гость — наемный убийца.

— Убийство не входит в моральные нормы нашей расы, — подтвердил Счетчик.

— А что же входит? — заинтересовался дед.

— Главное?

— Конечно.

— Постижение начальной истины, — Счетчик даже дернулся, произнося эти слова. — Но это стремление требует свободы…