Неизвестный венецианец

– Да, открытку от одной моей продавщицы. Она сейчас в Норвегии с женихом. Он, кажется, работает у вас. Джорджо Мьотти. – Брунетти кивнул: он знает Мьотти. – И вот она написала мне из Норвегии, что полиция интересуется красными туфлями. Не знаю уж, чем они там занимаются и зачем им сдались такие вещи, но она написала, что Джорджо говорит, что, мол, вы ищете покупателя пары красных женских атласных туфель большого размера.

У Брунетти от волнения в груди дыханье сперло.

– И вы продавали эти туфли, синьор Грави?

– Да, какой-то мужчина купил у меня такую пару около месяца назад.

Грави замолчал, думая, что он сильно удивил полицию, сообщив, что покупатель был мужчина.

– Мужчина? – услужливо спросил Брунетти.

– Да. Он сказал, что туфли нужны ему для карнавала. Но карнавал будет только в будущем году. Мне тогда показалось это странным, но я хотел сбыть туфли, потому что атлас на одном каблуке немного порвался. На левой туфле, если не ошибаюсь. Из-за этого они шли со скидкой, и он их купил. Пятьдесят девять тысяч лир, а полная цена была сто двадцать. Очень удачная покупка.

– Очень удачная, синьор Грави, – поддакнул Брунетти. – А вы бы узнали свои туфли, если бы увидели?

– Думаю, узнал бы. Я написал цену на подошве одной туфли. Может быть, та надпись еще цела.

Повернувшись к Вьянелло, Брунетти сказал:

– Сержант, принесите туфли из лаборатории. Я хочу показать их синьору Грави.

Вьянелло, кивнув, вышел. Пока его не было, Грави развлекал Брунетти рассказами о своем отпуске, говорил, какая чистая вода в Адриатике, если забраться подальше на юг. Брунетти слушал и улыбался, когда было нужно, едва удерживаясь, чтобы прежде идентификации не попросить Грави описать человека, который купил туфли.

Вскоре вернулся Вьянелло с пластиковым пакетом, где лежала пара туфель. Он отдал пакет Грави, но тот даже не стал вынимать их, а только перевернул подошвами вверх. Взглянув на них поближе, он улыбнулся и протянул пакет Брунетти:

– Смотрите, вот она – цена со скидкой. Я специально написал карандашом, чтобы, если кому надо будет, стерли. Но она еще здесь. – На подошве одной туфли слабо вырисовывались карандашные каракули.

Наконец Брунетти позволил себе задать вопрос:

– А вы могли бы описать того покупателя, синьор Грави?

Помолчав, Грави спросил подобострастным тоном, выражавшим крайнее почтение к работе государственных служб:

– Комиссар, позволите ли узнать, почему вас так интересует этот человек?

– Мы полагаем, что вы можете предоставить нам важную информацию, которая окажет существенную помощь расследованию, проводимому нами в настоящее время, – уклончиво ответил Брунетти.

– Ах, понятно, – сказал Грави, подобно всем итальянцам, привыкший ничего не понимать в заявлениях властей. – С виду он был чуть моложе, чем вы, темные волосы, без усов. – Услышав свои собственные слова, Грави, должно быть, догадался, что это не очень-то точное описание, и добавил: – Обычный человек, ничего особенного. В костюме. Не высокий и не низкий – средний, в общем.

– Мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на фотографии, синьор Грави. Может быть, это поможет вам опознать его.

Грави широко улыбнулся: ну все как по телевизору.

– Конечно.

Брунетти кивнул сержанту, тот вышел и быстро вернулся, неся две папки фотографий, среди которых был и снимок Мальфатти.

Грави взял у Вьянелло одну папку и, положив ее на стол Брунетти, открыл и принялся рассматривать фотографии. Взглянув на снимок, он переворачивал его и откладывал в другую стопку. Вьянелло и Брунетти следили за ним. Фотографию Мальфатти он тоже перевернул и отложил. И так пока в лапке не осталось фотографий. Отложив последнюю, он поднял глаза и сказал:

– Нет, здесь его нет. Даже ничего похожего.

– Может быть, вы еще что-нибудь вспомните, синьор Грави?

– Я же говорю вам, комиссар: мужчина в костюме. А эти все, – он указал на стопку фотографий перед ним, – все уголовные рожи. – Вьянелло и Брунетти переглянулись: среди прочих там были трое полицейских, один из них Альвизе. – А тот был одет в костюм, – еще раз повторил Грави. – Он был обычного вида, нормальный человек, как мы все. Такой, что ходит каждый день на работу в офис. И он говорил как образованный, а не как уголовник.

Наивность Грави заставила Брунетти на секунду усомниться в том, что он итальянец. Вьянелло подал ему вторую папку с фотографиями, поменьше.