Танцы на снегу

– В лес нельзя, – сказала Наташа. – Я не знаю, где наши. И вдруг за нами станут следить? Мы спрячемся в городе.

– Вместе? – спросил я.

– Да. Надо уходить сегодня, пока от вас не ждут никаких неожиданностей.

– Эх, – горько сказал Лион, оглядывая комнату. – А как хорошо устроились!

Я его понимал. И в самом деле – казалось нелепым, едва попав в колледж, тут же из него убегать. Но Наташка смотрела на нас серьезно и напряженно. Она рисковала из-за нас жизнью! И тот подпольщик с пристани тоже. Они рискнули, чтобы вытащить нас из-под наблюдения контрразведки Инея…

Может быть, я колебался бы еще какое-то время. Но вдруг мне вспомнился коттедж Стася, приклеенный к стене голый человек и его холодный, будто нечеловеческий голос: «Этот мальчик ничто для Инея».

И я вздрогнул.

– Лион, собирайся.

– Одежду хоть можно взять? – спросил Лион. Я вдруг понял, что у него тоже не было раньше столько красивых, нарядных, хороших вещей.

– Нет, – с сожалением ответила Наташа. – Ничего не надо.

– Мы проверили, там датчиков нет… – сказал я.

– Да не в этом дело. – Наташа замялась. – В общем… ну, вы поймете.

– Прощай, пижама со слониками, – вздохнул я, глядя на Лиона. Он не выдержал и захихикал. – Наташка, а как нам убегать? Через окно?

– Нет. – Она покачала головой. – Это я немножко отдохну и уйду через окно. А вы рано утром выходите на улицу, и встретимся там. Потом я все объясню.

– Уроки прогуляем, – сказал Лион. – В нос какому-то типу дали, весь день прошатались по городу, потом поели-поспали и убежали вообще. Круто!

Но голос у него был не очень-то веселый.

– Надо будет оставить записку директорше, – подумал я вслух. – Что мы стесняемся учиться в таком дорогом заведении и поэтому уходим…

– Чушь какая, – буркнул Лион. – Никто не поверит.

– Ну и пусть. Все равно лучше, чем совсем ничего не объяснять.

– Мальчики, я посплю? – прервала нас Наташа. – Вы меня разбудите в четыре?

Мы отдали ей кровать Лиона, а в планшетке включили будильник на четыре утра. Снаряжение у Наташки и впрямь было хорошее, но вот отдыхать ей давно не приходилось – она едва коснулась головой подушки и тут же уснула. По глазам Лиона я понял, что ему, как и мне, стыдно. Девчонка, да еще и занимавшаяся раньше таким глупым делом, как танцы, а в отличие от нас по-настоящему сражается за Империю!

– Давай тоже спать, – предложил я. – А то мало ли, когда в следующий раз…

Лион осторожно укрыл Наташу одеялом, кивнул. Подумал немного и сказал:

– Ты знаешь, я даже рад. Это как-то совсем глупо бы вышло – прилететь на вражескую планету и учиться в школе. Все равно во сне я уже школу окончил. Лучше воевать.

– Воевать ты во сне тоже воевал, – заметил я.

– Это другое, – покачал Лион головой. – Воевать не привыкнешь. Каждый бой – словно самый первый.

Часть четвертая

КЛОНЫ И ТИРАНЫ

Глава 1

Неужели когда-то мне казалось, что весь Аграбад – это сплошные сады и дворцы?

Да, казалось. В ту первую ночь, когда я побывал в столице. Когда сидел за спиной Стася, придерживая беспамятного Лиона, – и смотрел на огромные кварталы жилых домов, уютные коттеджи, окруженные садами, праздничные картины в окнах, широкие магистрали, витрины магазинов…

Аграбад оказался разным. За новыми кварталами, и впрямь уютными, еще стояли первые дома поселенцев – неуклюжие, облупившиеся, приземистые, но прочные. И там тоже жили люди. Тоже отмороженные. Здесь было все то же самое, что и в новой части Аграбада, – только неуловимо иное, будто пылью подернутое. Даже Инну Сноу здесь хвалили совсем иначе – как-то грубовато, причмокивая и щурясь, будто скандальную и популярную певицу, а вовсе не «всеобщую мать» и «госпожу президента».

Здесь мы теперь и жили.

В приюте для асоциальных детей «Росток».

Наташа все здорово придумала. Прятаться в лесу было бы труднее. Жить на улицах мы бы не смогли. А вот приют – но не тот, куда нас направили, а совсем другой, оказался идеальным решением.

Это был длинный двухэтажный барак, стоящий на самом отшибе. Вокруг тоже был сад – но не такой ухоженный, как в «Пелахе», а старый и запущенный. Спальни были на десять-двадцать человек, а всего в приюте жило около восьмидесяти человек. Почти все мы делали сами, взрослых было семь человек – три воспитателя, повар, врач, психолог и охранник.