Изгои

– Я думаю, Джеза на это подбили, – закончил он свою мысль.

– Когда инспектор спросила, делал ли Джез такие вещи раньше, он ответил «мы нет», а не «он нет», – напомнил Фостер.

Рикмен согласился:

– Он был не один. Отдел по делам несовершеннолетних сегодня попозже еще раз опросит этого мальчишку Бифи. Он, похоже, подходит под описание того «толстого парня», которого видели с Джезом в вечер несчастного случая.

– Анализы одежды мальчика показывают наличие компонентов горючей смеси из петарды, но полное отсутствие бензина, – продолжил он. – Таким образом, кто бы ни превратил эту квартиру в крематорий, это были не мальчишки. Кто еще хочет высказаться?

– Нам нужны свидетели, босс.

Это было очевидное утверждение, но от этого не менее справедливое. Без свидетелей невозможно подтвердить участие в этой трагедии других ребят. Джез один будет обвинен в поджоге, и они никогда не узнают, почему была выбрана именно эта квартира и в то время.

– Ладно, – сказал Рикмен. – Начинаем снова в обратном порядке опрашивать каждого в тех блочных домах. Постараемся убедить людей, что мы на их стороне. Нам нужно еще как можно быстрее отработать общежитие, где проживал Якубас Пятраускас. Похоже на то, что он пытался сообщить нам информацию, поэтому-то его и убили. Переговорите в доме с каждым, включая обслуживающий персонал, выясните, не доверился ли он кому-нибудь.

– Не хочу показаться глупым, босс… – Танстолл, пухлый, в рубашке на два размера меньше нужного, поднял руку, привлекая внимание.

Рикмен сомневался, может ли этот мужик хоть раз открыть рот так, чтобы не показаться глупым. Он выждал, и Танстолл заговорил:

– Этого малого, Пятраускаса, убрали, и он не сумел нам кое-что рассказать. Вряд ли кто-то собирается строиться в очередь для дружеской беседы с нами, разве нет?

– Если мы не будем опрашивать людей, то мы никогда и не узнаем. Разве нет, Танстолл? – поддразнил его Рикмен. Но про себя он думал, что Танстолл прав. Никто не пойдет на риск сразу после того, что случилось с Пятраускасом.

Через несколько минут совещание закончилось. Рикмен задержал Наоми Харт:

– Ты хорошо провела допрос Джордана вчера вечером.

Уголок ее рта чуть дернулся – не будет же она при парнях радостно улыбаться, как девчушка, только потому, что босс ее похвалил.

– Благодарю, босс. Жаль, что это не принесло никакой пользы.

– Время покажет. Передашь это на рассмотрение в социальную службу? – спросил он, показывая на видеопленку.

– Этот бойфренд? – догадалась Харт. – Вы предполагаете?…

– Я знаю, – ответил Рикмен. – Он только вредит мальчишке, а это надо прекратить.

Глава 30

Если Грейс не вызывают на работу, то в субботнее утро она обычно приводит в порядок бумаги, читает и занимается домашним хозяйством. Вчерашний мороз сменился угрюмым туманом, стекавшим с каждого дерева в саду.

Джеффу позвонили в четыре утра. Еще одно убийство проживавшего во временном жилье. С того времени телефон Джеффа отвечал: «Абонент недоступен», и по опыту она знала, что вероятнее всего домой он допоздна не вернется. Погода была слишком суровой для прогулок, обстоятельства слишком беспокойные, чтобы сидеть без дела, поэтому она просмотрела свою электронную почту, вычистив из компьютера сообщения последних недель, затем рассортировала почту обычную. В большинстве это был ненужный мусор, но пару счетов необходимо оплатить. После она приступила к уборке дома, небрежно протирая пыль, собирая газеты на выброс и расставляя книги по своим местам.

К половине второго она вытерла пыль с мебели, вымыла и продезинфицировала кухню и ванную, намного превысив привычный лимит времени на домашние дела. Она шлепнулась на диван в гостиной с кружкой чая и щелкнула пультом, чтобы посмотреть новости.

Она узнала Якубаса сразу же, как только увидела фотографию. У него было то же самое свирепое выражение лица, с каким он заявился к ней в кабинет, хотя сейчас она поняла, что это скорее для защиты, чем для нападения. На приеме его враждебность – очень схожая с нервным перевозбуждением – была пугающей, а глядя на снимок на экране, она увидела следы тревог и неприятностей, отразившихся на его лице, и прочитала тревогу в глазах.

Она тогда поссорилась с Натальей. Что он там такое сказал, уходя? «Спросите, почему она все еще здесь». До войны Книн был сербским анклавом в Хорватии, это Грейс усвоила хорошо. Натальины родители погибли, когда хорваты отвоевали Книн у республики Сербская Краина в девяносто шестом году. Сто пятьдесят тысяч сербов бежали после этого из Хорватии. Разве Наталья может рассчитывать вернуться на родину?