Деревня восьми могил

«О, впереди еще эти тягостные хлопоты…» – подумал я. Моя жизнь, до недавнего времени монотонная и серая, изменилась настолько резко, что я буквально валился с ног от усталости. Мимо меня двигалась бесконечная череда соболезнующих соседей, я познакомился практически со всеми жителями деревни; каждый после слов соболезнования изучающе разглядывал меня.

Пришла и Мияко со своим деверем Сокити Номурой.

Выше я уже упоминал, что семья Номура жила на западной окраине деревни, слыла богатой, как и род Тадзими, глава семьи Сокити был одним из самых уважаемых в деревне. Уравновешенный, барственный, с хорошими манерами. Но даже в его взгляде, когда Мияко представила меня ему, сквозило любопытство. Правда, он быстро овладел собой и более никак не проявлял его.

Панихиды прошли без каких-либо неожиданностей. Дедушку кремировали, брата положили в гроб и похоронили в земле. Мне предоставлено было право первым бросить горстку земли в его могилу. Я и сейчас отчетливо помню, что мною владело тогда чувство великой потери.

После похорон, вернувшись в деревню, я молился вместе с другими, и тут ко мне подошла Мияко.

– Тацуя-кун! – дружески окликнула она меня. – Один человек непременно хочет познакомиться с вами. Вы заняты сейчас?

– Что за человек?

– Я сама его почти не знаю. Приехал из Кобэ. Вроде бы приятель моего деверя. Сказал, что у него дела в этих краях и он решил, пользуясь случаем, навестить нас. Остановился у деверя. Зовут его Коскэ Киндаити.

Это имя было мне незнакомо.

– А что за дело у него ко мне?

– Этого я тоже не знаю. Он сказал только, что хочет поговорить с вами.

Я отнесся к предстоящей встрече без особого энтузиазма, но подумал, что этот человек может быть связан с полицией. Тогда встречи все равно не избежать.

– Хорошо, Буду ждать его в маленькой гостиной.

Взглянув на улыбающегося человека, вошедшего в комнату, где кроме меня никого не было, я подумал было, что это кто-то другой. Почему-то я воображал себе Киндаити более представительным.

– Извините, заставил вас ждать. Я Коскэ Киндаити. – Он поклонился.

Я вопросительно смотрел на него. На вид лет тридцать пять, небольшого роста, буйная шевелюра. В общем-то не особенно приметный человек. Довольно потрепанные хакама^[23] придавали ему сходство с чиновником деревенской администрации или учителем младших классов. Ко всему прочему, он слегка заикался.

– Меня зовут Тацуя. Вы хотели поговорить со мной?

– Да. Спросить кое о чем. – Киндаити по-прежнему улыбался, но его взгляд, казалось, прожигал меня насквозь, – Я понимаю, задавать подобный вопрос бестактно, и все же… Вы знаете, какие слухи о вас ходят по деревне?

– Слухи по деревне? Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду слухи, связанные со смертью вашего старшего брата. Дикие слухи…

Сердце у меня учащенно забилось.

Заметив мою озабоченность, Коскэ Киндаити усмехнулся:

– У вас самого, стало быть, есть подозрения. Тогда почему вы не скажете о них вслух?

– А почему… Почему вы решили, что я имею право делиться с кем-то своими подозрениями? – раздраженно ответил я вопросом на вопрос. – Рядом находился врач. Как мог я, к медицине никакого отношения не имеющий, высказывать какие-то свои соображения?

– М-м~м… Это резонный довод. И все же, Тацуя-кун, хотел бы дать вам совет: если в будущем что бы то ни было покажется вам подозрительным, необычным, лучше без колебаний сразу же заявить об этом вслух. Если не сделать этого, трудно вообразить, к каким горьким последствиям это может привести.

– Господин Киндаити, что кроется за этими вашими словами?

– Видите ли, у вас представление о деревенских несколько искаженное. Но коль скоро вы вернулись в родные места, вы должны быть готовы ко всякому. Местные жители ожидают новых несчастий. Да, конечно, люди здесь суеверны, но именно поэтому еще более опасны. И упрямы настолько, что доводы разума бессильны. Тут считают вас причастным и к смерти деда Усимацу, и к смерти брата. И уверенность в этом у них только крепнет. Вам надо быть чрезвычайно осмотрительным.

На мое сердце легла свинцовая тяжесть.

– Простите, Тацуя-кун. Мы видим друг друга первый раз, а я такого наговорил… – снова мягко улыбнулся мне Киндаити, – но примите это как выражение заботы старшего о младшем… Так что, Тацуя-кун, расскажите, что вы думаете о последних минутах жизни вашего брата. Я понимаю, излагать собственные ощущения нелегко, постарайтесь дать объективно общую картину.

---

23 Хакама – у мужчин широкие шаровары, напоминающие юбку, у женщин – просторная юбка. Являются частью традиционной парадной одежды.