Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо

— Я боялась, что ты нечаянно надавишь на мое больное ухо.

— Любимая, я был осторожен. За твое ухо я уже попросил у тебя прощения, а ты все не можешь про это забыть.

— Во‑первых, я не могу про него забыть, потому что оно о себе напоминает независимо от того, думаю я о нем или нет. Во‑вторых, я ни в коем случае тебя не упрекаю: я тебя простила. Мне было с тобой очень хорошо. Да разве с тобой может быть плохо? В постели ты — бог.

Видимо, мое последнее выражение настолько понравилось моему супругу, что он притянул меня к себе и вновь покрыл мое лицо страстными ободряющими поцелуями.

— Валид, а ты бы в любой ситуации смог меня понять? — неожиданно сама для себя спросила я мужа.

— Ты о чем?

— Ну, ты бы мне все смог простить? Нет, я не так выразилась. Если бы вдруг я попала в какую‑то чудовищную ситуацию, ты бы смог мне поверить и помочь? Как бы мне это тебе сказать так, чтобы ты меня понял…

— Я не могу тебе простить абсолютно все, — принялся рассуждать вслух Валид. — Ты же женщина. Ты обязана вести себя скромно и не делать ничего лишнего. Ты — моя жена, поэтому не должна смотреть на других мужчин.

— Я имела в виду не это, — еле слышно возразила я мужу и осмелилась задать волновавший меня вопрос: — Понимаешь, я не спрашиваю о том, простишь ты мне измену или нет.

— Не прощу! — словно ошпаренный, закричал Валид и сжал кулаки.

— Успокойся. Никто не собирается тебе изменять. Мне другие мужчины не интересуют. Я же тебе уже говорила о том, что мне, кроме тебя, никто не нужен. Ты меня так и не хочешь дослушать!

Валид моментально успокоился и откровенно зевнул.

— Помнишь, ты в своих сообщениях писал мне о том, что все завидуют нашим с тобой отношениям, что многие люди могут говорить про тебя плохо, но я не должна их слушать и принимать лживые слова всерьез? Это всего лишь зависть.

— Я правильно тебе писал.

— Я всегда выполняла твою просьбу и никогда никого не слушала. Все вокруг рассказывали мне о том, как опасно выходить замуж за египтянина, но я верила только своему сердцу, — начала я издалека. — Я хотела, чтобы ты ответил мне на вопрос: а вот если тебе кто‑то скажет обо мне что— нибудь плохое, ты будешь его слушать или нет? Если ты поверишь этому человеку, значит, ты не будешь мне доверять, а без доверия не бывает семьи.

— Я не хочу, чтобы о моей жене кто‑либо говорил плохо. Ты не должна давать повода.

— Ну, а если вдруг это случится? — опешила я.

— Если ты будешь себя правильно вести, то никто и никогда не скажет о тебе ничего плохого.

— Валид, ты как‑то странно рассуждаешь. Я же не могу быть для всех хорошей. Я могу платить тебе своей любовью и верностью — это значит, что я могу быть хорошей для тебя, но не для всех вокруг. Знаешь, как говорят у нас в России? На каждый роток не накинешь платок. Валид, неужели ты не ударишь фейсом об тэйбл того подлеца, который скажет какую‑нибудь гадость о твоей жене?

— Если какой‑то подлец отзовется плохо о моей жене, то я задушу его своими руками или, как говорится там у вас по‑русски, я размажу его по стене, как клопа или таракана.

— А если обо мне скажет что‑то плохое кто‑нибудь из твоих близких? Например, твой ближайший родственник.

— Родственник? — не ожидал от меня такого вопроса Валид.

— Да. Если кто‑то из твоих родных наговорил бы про меня кучу гадостей, то ты бы ему поверил? Смог бы ты защитить честь своей жены?

— Зачем ты это спрашиваешь? — не торопился с ответом Валид.

— Мне просто интересно.

— Не задавай мне больше таких вопросов. Я люблю тебя и люблю своих родных. Запомни, мои родные никогда не сделают тебе ничего плохого, а если они указывают тебе на какие‑то твои ошибки, то ты должна приложить все усилия и их исправить. Ты должна делать все возможное, чтобы нравиться моим родным. Я никогда не сделаю ничего плохого моим родственникам, а мои родные никогда не сделают ничего плохого мне. Запомни, здесь никто не собирается на тебя наговаривать. Если ты в чем‑то не права, то тебе просто скажут об этом в лицо, а ты должна принять критику к сведению и исправиться. Я не пойму, зачем ты заговорила на эту тему. Ты должна почитать моих родных и близких. Ты должна их уважать и прислушиваться к их пожеланиям и советам. Мои родные — это не посторонние люди, и я не собираюсь думать о ком‑то из них плохо. Между нами царит редкое взаимопонимание и уважение. Это — моя семья, а моя семья — это святое.