Дорога на Компьен

— Хорошенькое?— возмутился художник. — Луиза прекрасна.

— Я вижу, вы написали ее портрет. От него взгляда не отвести.

— Да, хотя я не смог в полной мере отразить красоту Луизы. Я рисовал ее снова и снова, но так и не достиг того, к чему стремился.

— Вам с моделью повезло. К тому же она производит впечатление хорошей и скромной девочки.

Буше кивнул.

— Бедняжка Луиза. К таким, как она, жизнь несправедлива. После ее дома моя скромная студия кажется ей дворцом.

— Что, дела настолько плохи?

— Плохи? А что вы скажете, если узнаете, что эта старая ведьма, ее матушка, продавала — буквально продавала — ее сестер? Моя бедная Луиза выросла в доме торговки-старьевщицы, неподалеку от Пале-Рояль. А поскольку тряпье у мадам О'Мерфи не очень-то раскупали, она приторговывала дочерьми.

— О'Мерфи... Странное имя.

— Отец у них был ирландцем, когда-то он был солдатом... Сущий мерзавец. Когда Луизе сравнялось двенадцать, они с женушкой отправили Луизу к мадам Флере. Сейчас Луизе четырнадцать.

— Мадам Флере, кажется, портниха?

— Мастерская — это прикрытие, на самом деле она зарабатывает на другом. Ее заведение — не что иное, как бордель. И ей-то, заметьте, старьевщица и продавала своих дочерей. Там я Луизу и нашел. Я забрал ее с собой и не могу вам описать, как бедная девочка обрадовалась.

— Это-то я могу легко себе представить.

Луиза вновь вошла в мастерскую. Ле Бель вовсю разглядывал ее. Он понял, что хотя девочка и держится скромницей, она прекрасно чувствует его взгляд.

— Ах, как прекрасно чувствуешь себя здесь, в мастерской художника, как приятно отдохнуть после всех строгостей версальского этикета, — как бы между прочим заметил Ле Бель. Девочка оказалась вполне смышленой — упоминание о Версале сразу заинтересовало ее. Да и кто мог остаться безучастным после всех разговоров о версальской роскоши и излишествах?

— Наполни мсье Ле Белю бокал, — приказал Буше.

— Спасибо, моя дорогая, — ласково поблагодарил Ле Бель. Наконец гость откланялся, но из квартала уходить не спешил — он полагал, что девушка догадается и потихонечку выйдет вслед за ним под каким-нибудь благовидным предлогом. И ждал он не напрасно.

Прошло всего пять минут — и на улице, в ореоле иссиня-черных кудрей, показалась Луиза.

— Мадемуазель О'Мерфи! — окликнул ее Ле Бель.

— О, это вы! — девушка с таким искусством разыграла удивление, что Ле Бель подумал: а эта крошка не лишена чувства юмора! Да, эта дочка старьевщицы, судя по всему, не только красива, но и неглупа. — Так это вы, мсье Ле Бель из Версаля...

— Я ждал вас, мадемуазель. Я бы хотел кое-что вам сказать.

— А разве нельзя было сказать мне это в мастерской мсье Буше?

— Нет, нельзя. Вы очень красивы и, наверное, прекрасно об этом знаете.

— Да, мне об этом уже говорили, — почему-то невесело ответила она.

— Вы могли бы составить себе состояние.

— Многие предлагали мне состояния...

— Но я могу предложить вам нечто большее, нечто более блистательное, чем другие. Я могу отвезти вас в Версаль.

Она расхохоталась — совсем как уличная девчонка:

— Ну конечно, мсье Ле Бель, на самом деле — вы переодетый король!

— Как ни странно, это замечание недалеко от истины.

Она по-прежнему насмешливо улыбалась, но он заметил, что в глазах ее появилось настороженное выражение.

— Выслушайте же меня, — продолжал он, — завтра, в это же время, в конце улицы вас будет ждать экипаж. Он отвезет вас в Версаль... К тому богатству и роскоши, которых вы заслуживаете.

— Но как я могу быть уверенной в том, что это правда? Он снял с пальца кольцо.

— Взгляните. Это — бриллиант. Это кольцо стоит больше, чем все, что вы сможете за всю жизнь заработать, прислуживая Мсье Буше. Я одолжу его вам до той поры, пока у вас не появится столько драгоценностей, что это кольцо покажется вам простой побрякушкой.

Луиза взяла кольцо. Сияние бриллианта ее заворожило. Но она вовсе не была дурочкой — улица одарила ее опытом. Ле Бель подумал; что она была хорошей помощницей матери, когда та по понедельникам торговала на Гревской площади тряпьем.

Он понял, что завтра с утра она проверит, настоящее ли кольцо, а потом с нетерпением будет дожидаться экипажа.

***

Он не ошибся.

Она стояла на углу, накинув на голову шаль. Ле Бель сиял — ему ужасно нравились такие поручения. Король будет в восторге, а это сулит ему, Ле Белю, немалую выгоду. Некоторые уже начинали поговаривать, что Ле Бель стал самым лучшим другом короля.