Бал-маскарад

Было восемь часов вечера 15 августа 1960 года.

Вилла «Бандзандзо» была погружена в глубокое уныние. Суетливо сновавшие туда-сюда люди, казалось, сдерживали дыхание и старались, чтобы их шаги не были слышны. В большом зале, построенном в стиле эпохи Мэйдзи, находилось три человека. Инспекторы Тодороку и Ямасита сидели друг против друга за маленьким столиком и играли в го. Коскэ Киндаити расположился в кресле рядом с доской и, казалось, наблюдал за игрой, однако трудно сказать, что он в действительности видел, о чем думал: в пепельнице на соседнем столике росла гора окурков. В ярком свете люстр эти трое напоминали скульптурную группу молящихся. И они в самом деле произносили молитвы.

Коскэ Киндаити осознавал, что он допустил большой просчет, не предположив, что преступник может иметь огнестрельное оружие. Если Тадахиро Асука не выживет, на плечи Киндаити ляжет тяжкий груз. Еще больший просчет Киндаити – он не смог просчитать, что преступник доведен до такого отчаяния, что решится буквально среди бела дня совершить покушение на жизнь Тадахиро Асука. Киндаити было необходимо вновь проанализировать все детали этого дела, и гора окурков в пепельнице перед ним свидетельствовала о напряженной работе мысли.

Позвонил Кадзухико из больницы, сообщил, что, к счастью, жизнь Тадахиро вне опасности. Пуля извлечена, переливание крови прошло успешно. Тадахиро находится в сознании.

Кадзухико и Хидэмото Матоба много времени провели в приемном покое больницы. После окончания операции им разрешили навестить раненого, и Тадахиро сказал археологу:

– Теперь я в двойном долгу перед сэнсеем.

Смысл этого высказывания заключался в следующем.

Тадахиро находился на грине двенадцатой лунки, когда в него выстрелили. Он готовился сделать последний удар, так как расстояние от мяча до лунки было всего три ярда, готовился тщательно, боясь совершить промах. Обхватив клюшку двумя руками, он наклонился вперед. Рядом с ним, наблюдая за подготовкой к удару, стоял Хидэмото Матоба. Неподалеку находились Тиёко и кэдди. Такудзо Акияма стоял на краю грина, а полицейские расположились по его окружности. Похоже, что в этом месте туман был особенно густым, и за пределами грина перемещения пластов тумана напоминали медленный водоворот в море.

На противоположной от Акияма границе грина возникло какое-то движение, однако из-за густого тумана темную тень приняли за одного из полицейских, несущих охрану.

Тадахиро приготовился к удару, и все затаили дыхание. Туман слоями перетекал над грином, вокруг воцарилась мертвая тишина, и доносившийся издалека крик птицы ее только подчеркивал.

Глубоко вздохнув, Тадахиро только собрался взмахнуть клюшкой, как раздался громкий хлопок, и туман прорезала белая вспышка. Тадахиро покачнулся, но устоял. Несколько секунд он всматривался сквозь туман в стрелявшего. Стоявший рядом Хидэмото Матоба с криком «Осторожно!» сбил Тадахиро с ног и сам упал лицом вниз на траву. Возможно, если бы он этого не сделал, вторая пуля оборвала бы жизнь Тадахиро.

Вот что имел в виду Тадахиро, сказав, что он в долгу перед Матоба. Но это было еще не всё.

Второй выстрел прогремел почти одновременно с падением Тадахиро, поэтому преступник, возможно, подумал, что попал в цель, и, повернувшись, бросился бежать. Тиёко кинулась за ним, пробежала несколько метров и сумела разглядеть, что это был человек, одетый во все черное, на голове у него была черная охотничья шляпа, на лице черные очки, шея повязана черным шарфом и на руках черные перчатки. В тумане невозможно было определить, был ли это Цумура. Через несколько секунд тень растворилась в молочном мареве.

– Акияма, ни с места… Акияма, стой!..

Услышав этот приказ, произнесенный слабым, но твердым голосом, Тиёко с удивлением обернулась, и в этот момент на нее налетел Акияма, сбил ее с ног и исчез в тумане. Тиёко успела увидеть лицо Акияма, налитые кровью глаза, и услышать произнесенные страшным голосом слова: «Черт бы тебя побрал!» Двое полицейских с опозданием бросились вслед за Акияма.

Акияма, конечно же, не нарочно сбил Тиёко с ног, и его слова «Черт бы тебя побрал!» относились не к ней, а к преступнику, который стрелял в его господина. А может, выругал сам себя за то, что не смог предотвратить трагедию. Тем не менее волна гнева захлестнула Тиёко.

– Тиёко… Останови Акияма… У преступника пистолет…

Обращенные к ней слова Тадахиро отрезвили Тиёко.