Сероглазый король

ИЮЛЬ 1914

1

• Пахнет гарью. Четыре недели
• Торф сухой по болотам горит.
• Даже птицы сегодня не пели,
• И осина уже не дрожит.

• Стало солнце немилостью Божьей,
• Дождик с Пасхи полей не кропил.
• Приходил одноногий прохожий
• И один на дворе говорил:

• «Сроки страшные близятся. Скоро
• Станет тесно от свежих могил.
• Ждите глада, и труса, и мора,
• И затменья небесных светил.

• Только нашей земли не разделит
• На потеху себе супостат:
• Богородица белый расстелет
• Над скорбями великими плат».

2

• Можжевельника запах сладкий
• От горящих лесов летит.
• Над ребятами стонут солдатки,
• Вдовий плач по деревне звенит.

• Не напрасно молебны служились,
• О дожде тосковала земля:
• Красной влагой тепло окропились
• Затоптанные поля.

• Низко, низко небо пустое,
• И голос молящего тих:
• «Ранят тело твое пресвятое,
• Мечут жребий о ризах твоих».

1914

* * *

• Пустых небес прозрачное стекло,
• Большой тюрьмы белесое строенье
• И хода крестного торжественное пенье
• Над Волховом, синеющим светло.

• Сентябрьский вихрь, листы с березы свеяв,
• Кричит и мечется среди ветвей,
• А город помнит о судьбе своей:
• Здесь Марфа правила и правил Аракчеев.

1914

* * *

• Тот голос, с тишиной великой споря,
• Победу одержал над тишиной.
• Во мне еще, как песня или горе,
• Последняя зима перед войной.

• Белее сводов Смольного собора,
• Таинственней, чем пышный Летний сад,
• Она была. Не знали мы, что скоро
• В тоске предельной поглядим назад.

1917

МОЛИТВА

• Дай мне горькие годы недуга,
• Задыханья, бессонницу, жар,
• Отыми и ребенка, и друга,
• И таинственный песенный дар —
• Так молюсь за Твоей литургией
• После стольких томительных дней,
• Чтобы туча над темной Россией
• Стала облаком в славе лучей.

1915

* * *

• Мы не умеем прощаться, —
• Все бродим плечо к плечу.
• Уже начинает смеркаться,
• Ты задумчив, а я молчу.

• В церковь войдем, увидим
• Отпеванье, крестины, брак,
• Не взглянув друг на друга, выйдем…
• Отчего всё у нас не так?

• Или сядем на снег примятый
• На кладбище, легко вздохнем,
• И ты палкой чертишь палаты,
• Где мы будем всегда вдвоем.

1917

* * *

• Столько раз я проклинала
• Это небо, эту землю,
• Этой мельницы замшелой
• Тяжко машущие руки!
• А во флигеле покойник,
• Прям и сед, лежит на лавке,
• Как тому назад три года.
• Так же мыши книги точат,
• Так же влево пламя клонит
• Стеариновая свечка.
• И поет, поет постылый
• Бубенец нижегородский
• Незатейливую песню
• О моем веселье горьком.
• А раскрашенные ярко
• Прямо стали георгины
• Вдоль серебряной дорожки,
• Где улитки и полынь.
• Так случилось: заточенье
• Стало родиной второю,
• А о первой я не смею
• И в молитве вспоминать.

1915

* * *

• Ни в лодке, ни в телеге
• Нельзя попасть сюда.
• Стоит на гиблом снеге
• Глубокая вода;
• Усадьбу осаждает
• Уже со всех сторон…
• Ах! близко изнывает
• Такой же Робинзон.
• Пойдет взглянуть на сани,
• На лыжи, на коня,
• А после на диване
• Сидит и ждет меня
• И шпорою короткой
• Рвет коврик пополам.
• Теперь улыбки кроткой
• Не видеть зеркалам.

1916

* * *

• Вижу, вижу лунный лук
• Сквозь листву густых ракит,
• Слышу, слышу ровный стук
• Неподкованных копыт.

• Что? И ты не хочешь спать,
• В год не мог меня забыть,
• Не привык свою кровать
• Ты пустою находить?

• Не с тобой ли говорю
• В остром крике хищных птиц,
• Не в твои ль глаза смотрю
• С белых, матовых страниц?

• Что же кружишь, словно вор,
• У затихшего жилья?
• Или помнишь уговор
• И живую ждешь меня?

• Засыпаю. В душный мрак
• Месяц бросил лезвие.
• Снова стук. То бьется так
• Сердце теплое мое.

1915

* * *

• Бесшумно ходили по дому,
• Не ждали уже ничего.
• Меня привезли к больному,
• И я не узнала его.

• Он сказал: «Теперь слава Богу, —
• И еще задумчивей стал. —
• Давно мне пора в дорогу,
• Я только тебя поджидал.

• Так меня ты в бреду тревожишь,
• Все слова твои берегу.
• Скажи: ты простить не можешь?»
• И я сказала: «Могу».

• Казалось, стены сияли
• От пола до потолка.
• На шелковом одеяле
• Сухая лежала рука.

• А закинутый профиль хищный
• Стал так страшно тяжел и груб,
• И было дыханья не слышно
• У искусанных темных губ.

• Но вдруг последняя сила
• В синих глазах ожила:
• «Хорошо, что ты отпустила,
• Не всегда ты доброй была».

• И стало лицо моложе,
• Я опять узнала его
• И сказала: «Господи Боже,
• Прими раба Твоего».

1914