Я научила женщин говорить

«Настоящую нежность не спутаешь...»

• Настоящую нежность не спутаешь
• Ни с чем. И она тиха.
• Ты напрасно бережно кутаешь
• Мне плечи и грудь в меха.
• И напрасно слова покорные
• Говоришь о первой любви.
• Как я знаю эти упорные,
• Несытые взгляды твои!

Декабрь 1913

Царское Село

«…Любопытно, что, когда Ахматова начинала, она была нова и ценна не своими темами, а несмотря на свои темы. Почти все ее темы были «запрещенными» у акмеистов. И тема была интересна не сама по себе, она была жива каким-то своим интонационным углом, каким-то новым утлом стиха, под которым она была дана; она была обязательна почти шепотным синтаксисом, неожиданностью обычного словаря. Был новым явлением ее камерный стиль, ее по-домашнему угловатое слово; и самый стих двигался по углам комнаты – недаром слово Ахматовой органически связано с особой культурой выдвинутого метрически слова (за которой укрепилось неверное и безобразное название «паузника»). Это было совершенно естественно связано с суженным диапазоном тем, с «небольшими эмоциями», которые были как бы новой перспективой и вели Ахматову к жанру «рассказов» и «разговоров», не застывшему, не канонизованному до нее; а эти «рассказы» связывались в сборники – романы (Б. Эйхенбаум)».

Юрий Тынянов. «Промежуток». 1924

Гость

• Все как раньше: в окна столовой
• Бьется мелкий метельный снег,
• И сама я не стала новой,
• А ко мне приходил человек.

• Я спросила: «Чего ты хочешь?»
• Он сказал: «Быть с тобой в аду».
• Я смеялась: «Ах, напророчишь
• Нам обоим, пожалуй, беду».

• Но, поднявши руку сухую,
• Он слегка потрогал цветы:
• «Расскажи, как тебя целуют,
• Расскажи, как целуешь ты».

• И глаза, глядящие тускло,
• Не сводил с моего кольца.
• Ни один не двинулся мускул
• Просветленно-злого лица.

• О, я знаю: его отрада —
• Напряженно и страстно знать,
• Что ему ничего не надо,
• Что мне не в чем ему отказать.

1 января 1914

«В последний раз мы встретились тогда...»

• В последний раз мы встретились тогда
• На набережной, где всегда встречались.
• Была в Неве высокая вода,
• И наводненья в городе боялись.

• Он говорил о лете и о том,
• Что быть поэтом женщине – нелепость.
• Как я запомнила высокий царский дом
• И Петропавловскую крепость! —

• Затем что воздух был совсем не наш,
• А как подарок Божий – так чудесен.
• И в этот час была мне отдана
• Последняя из всех безумных песен.

Январь 1914

«Углем наметил на левом боку...»

• Углем наметил на левом боку
• Место, куда стрелять,
• Чтоб выпустить птицу – мою тоску
• В пустынную ночь опять.

• Милый! не дрогнет твоя рука.
• И мне недолго терпеть.
• Вылетит птица – моя тоска,
• Сядет на ветку и станет петь.

• Чтоб тот, кто спокоен в своем дому,
• Раскрывши окно, сказал:
• «Голос знакомый, а слов не пойму», —
• И опустил глаза.

31 января 1914

Петербург

«Я пришла к поэту в гости...»

Александру Блоку

• Я пришла к поэту в гости.
• Ровно полдень. Воскресенье.
• Тихо в комнате просторной,
• А за окнами мороз.

• И малиновое солнце
• Над лохматым сизым дымом...
• Как хозяин молчаливый
• Ясно смотрит на меня!

• У него глаза такие,
• Что запомнить каждый должен;
• Мне же лучше, осторожной,
• В них и вовсе не глядеть.

• Но запомнится беседа,
• Дымный полдень, воскресенье
• В доме сером и высоком
• У морских ворот Невы.

Январь 1914

Из дневника А. Блока, 7 ноября 1911 г.:

«В первом часу мы пришли с Любой к Вячеславу (Иванову.– Ред.). Там уже – собрание большое. Городецкие (с Вышнеградской),– Анна Алексеевна волнуется,– Кузмин (читал хорошие стихи, вечером пел из «Хованщины» с Каратыгиным – хороший, какой-то стал прозрачный, кристальный), Кузьмины-Караваевы (Елизавета Юрьевна читала стихи, черноморское побережье, свой «Понт»), Чапыгин, А. Ахматова (читала стихи, уже волнуя меня; стихи чем дальше, тем лучше)…»

Анна Ахматова – А. А. Блоку