Красная сирена

Мысленно она прокручивала в памяти инфор­мацию, полученную от инспектора Оливейры. Тревис общался с темными личностями, членами син­диката, связанного с итальянской мафией. Одним словом, с дилерами.

Впрочем, это вовсе не означало, что Тревис был одним из них. С дилером связываешься, когда тебе нужен порошок.

– Вы часто виделись после его возвращения? Задавая этот вопрос, Анита хотела выяснить, не видел ли Пинту одного из них.

– Как вам объяснить… мы увиделись не сразу. Встретились случайно, год или больше спустя по­сле его возвращения, я тогда отправился по делам в Вила-Реал, это на границе с Испанией. Он был в плачевном состоянии. В прошлом Тревис мне очень помог, подыскал мне работу, когда я кончил пла­вать (Пинту решительно подавил болезненные вос­поминания)… И я решил им заняться, чтобы он вы­лечился, нашел ему работу в маленькой мастерской по ремонту яхт и катеров, которую наша компания приобрела в Лагуше.

– Получилось? Пинту колебался.

– Не особенно… Первый раз он продержался около года, потом снова подсел, уволился с работы и исчез – месяца на три. Потом вдруг позвонил и сказал, что купил дом рядом с Албуфейрой. Мне тогда сразу пришло в голову, что он провернул ка­кое-то дельце – иначе за такой короткий срок большую сумму не соберешь, но закрыл на это гла­за. Время от времени мы встречались… Я видел, что он все еще употребляет, хоть и уменьшил дозу и даже набирал вес… Но потом он снова исчез… как я вам уже рассказывал… И опять появился с куском денег, и снова уехал… Так продолжалось до декаб­ря прошлого года. Тогда он продал дом и исчез, по­звонил только раз – поздравлял с Новым годом, но с тех пор я о нем ничего не слышал…

«Эти маленькие, но такие выгодные путешествия по-настоящему подозрительны», – решила Анита.

– Спрошу откровенно: вы хоть раз видели ко­го-нибудь из тех, кто поставлял Тревису порошок?

– Ни разу, это правда! Таким было наше мол­чаливое соглашение. Если к нему должен был прийти поставщик, он давал мне понять, и я не на­вещал его.

– Он зарабатывал только так?

– Нет… ну… я точно не знаю. Мы никогда не за­давали друг другу вопросов, понимаете?

На его лице появилась улыбка – грустная, нос­тальгическая, как воспоминание о трудной, но та­кой крепкой дружбе…

– Тревис всерьез занялся живописью… Она его и спасла, вот только денег было мало… Постепенно уменьшил дозу, и я знаю, что колоться он перестал, но нюхал и курил много… смесь кокаина с герои­ном… взрывоопасную дрянь…

Анита поняла, что Пинту один раз пробовал эту «взрывчатку» сам.

– В прошлом году он снова начал выходить в море. Мне кажется, он на пути к выздоровлению…

– Я тоже искренне на это надеюсь, господин Пинту. – Анита поднялась, собираясь уходить. Она узнала намного больше, чем могла рассчитывать. – Я вам очень признательна за помощь…

– Не стоит… Надеюсь, что не подставил Тревиса тем, что развязал язык…

– Не волнуйтесь… Наша полиция не имеет пра­ва арестовывать наркомана в Алгарве. Да и в Ам­стердаме тоже, понимаете?

В ее улыбке смешались безмятежность и отча­яние.

Анита протянула ему для прощания руку че­рез стол и оставила Пинту наедине с его мыслями о жизни, английских моряках и голландских жен­щинах.

Дезоксин – не лучший в мире настой от бессонни­цы. Алиса сразу погрузилась в глубокий сон, а вот Хьюго долго лежал на кровати, уставившись в по­толок, переводя время от времени взгляд на погру­женную во мрак деревню за окном. Он по-прежне­му был одурманен быстрой ездой, нервы были натянуты до предела, во рту все пересохло. Снова вернулись тяжкие воспоминания: сербские танки Т-72, палящие из пушек. Он заснул тяжелым сном только в половине шестого утра, когда небо уже на­чало светлеть.

Проснулся Хьюго, когда солнце стояло высоко в небе, прямые лучи били в окно, светили в лицо.

В комнате было тихо. Хьюго медленно перевер­нулся на бок и окончательно проснулся.

Постель Алисы оставалась разобранной, вот только ее самой там не было. Из ванной не доносилось ни звука. Номер был пуст, рюкзак, который Алиса накануне вечером бросила в кресло возле шкафа, исчез.

– О-о-о, нет… – инстинктивно простонал Хью­го, готовясь к худшему.

Он торопливо оделся и сунул голову под холод­ную воду, чтобы встряхнуться и вернуться к ре­альности.

Скатившись по ступенькам древней лестницы, он ринулся к стойке портье. Молодой человек в го­лубой униформе раскладывал корреспонденцию по ячейкам номеров.