Киевские ведьмы. Выстрел в Опере

— Демитрий Владиславович, — перешла Маша от недоуменья на «вы», — я вас не понимаю! Почему вы придаете мне такое значение?

— Идемте.

*****

Они молчали на склоне горы. У их ног лежала Царская площадь. Четырехэтажный дом Славянского, уже построенный на месте маленького особнячка…

Маша оглянулась на каменный портал павильона «Голгофы», с двумя характерными для style moderne.женскими личиками — здание было одним из первых на Киеве образцов новомодного стиля. И Маше вдруг показалось странным, что фасад панорамы, повествующей о казни Христа украшен двумя бетонными кокетками, со змеинообразными волосами Медузы Горгоны… ведьмы!

Такие же — во всяком случае, очень похожие, женские лица-модерн облепили дом на улице Меринговской, 7, где жила Анна Ахматова. Где, в квартире № 4 сделал ей предложение Николай Гумилев, написавший «из города Киева, из логова Змиева, я взял не жену, а колдунью…».

И дом с башней, на Остоженке 21, где проживала в Москве, ставшая ведьмой Маргарита, тоже был в стиле модерн.

Модерн — был женским стилем, воспевающем женщину. В высшем смысле этого слова!

— Я сказал вам, мой Отец, мой Город выбрал Вас. Вас, Мария Владимировна. Именно Вас, — констатировал Демон. — Только вас. Уж не знаю, как обстоит дело с другими двумя. Но, смею предположить, они зря путаются у нас под ногами. Город любит Вас.

— Откуда вам знать? — осведомилась Маша, обдумывающая три совпадения в style moderne.

— Я говорил, — напомнил он. — Еще до того, как Кылына передала вам свою силу, я знал, вам суждено быть Киевицей. Я видел вас в кафе Семадени в 1884 году. За сто лет до того, как вы родились, стали хранительницей Великого Города, и получили возможность менять его Прошлое. Иными словами, вы были там до того, как вы там побывали. До того, как могли туда попасть. Вы были Киевицей до того, как стали ею! Это невозможно. Но, как и все невозможно периодически, все же случается. Это редкий феномен. И он называется «Вертум».

— «Вертум»…

— Слепые называют это иначе — рок, фатум, судьба.

— Да, я читала. «Вертум» — это то, чего не может не быть. — Маша мотнула головой, отгоняя ненужные мысли.

Идея о ее градо-избранничестве мыслительницу не заинтересовала.

«К+2 верт»!

«Верт» — это, конечно же, не вертолет. «Верт» — это «Вертум»!

Катя и две ее сестры — не могут не быть!

И хотя Ковалева по-прежнему не знала, куда не пойдет не разъясненный «БД» и кто не будет «вором» — ей показалась, разгадка, как Царская площадь, лежит у ее ног.

Кылына высчитала: к власти придут Трое!

Она знала это! Знала, что в Башне поселяться другие. Знала, ее родная дочь и наследница, сможет войти туда лишь потому, что мать заранее сломала закон. Она знала: «Когда в Город третий раз придут Трое…»

— Когда в Город третий раз придут Трое… Что будет тогда? — быстро спросила Маша у Демона.

Пророчество упоминалось при них множество раз, но никто никогда не открывал им, в чем оно состояло.

— Задайте этот вопрос Василисе Андреевне, — увернулся Демон. — Я не верю в это. Но Город говорит мне…

— Ничего он тебе не говорит, — прервала Киевица. — Он говорит мне! И если ты, пообещаешь, не выходить из себя, услышав фамилию…

— Булгаков?

— Я скажу то, чего не говорила. Не потому что… А потому, что ты начал кричать. Когда Акнир была в Башне, она обронила тетрадь. Записи ее матери. После этого Весы покачнулись! Именно после этого… Я пробовала растолковать текст, но он зашифрован. Но кое-что мне уже понятно. Вот он.

Маша изъяла из ридикюля скрученную в трубку тетрадь. Открыла страницу, отмеченную ниткой-закладкой с ключом на конце.

Ключ сорвался с привязи, упал на землю. Маша подобрала его, запихнула в карман.

— Видишь? Число 1 230 311 284 зачеркнуто, а 211 911 — обведено и приравнено к: «К+2 верт ААА не прольет…. БМ очень тревожно?» ААА — это Анна Андреевна Ахматова! БМ — Михаил Булгаков. Они не просто дорожные знаки! Они часть какой-то математической формулы!

Глава десятая, в которой в которой Маша встречает много знакомых лиц, при компрометирующих их обстоятельствах

Была Анна Ахматова в Киеве и 1 сентября 1911 года. Об этом тоже есть лаконичная запись: «В день убийства Столыпина в Киеве ехала на извозчике и больше получаса пропускала мимо сначала царский поезд, затем киевское дворянство на пути в театр».