ВОПРОС КРОВИ

— По-моему, это нам написали, — заметил Хоган, постучав по доске. — Благодаря нашим армейским коллегам, — он кивнул в сторону Уайтред и Симмса, которые предпочли оставаться в дверях, — дело приняло несколько иной оборот: морская яхта и наркотики. Как это понимать?

— Как контрабанду, сэр, — послышался голос. — Можно добавить еще одно. — Говоривший стоял у задней стены. Он был из Таможенной и акцизной службы. — Экстази поступает в Соединенное Королевство главным образом из Голландии.

— Стало быть, придется просмотреть судовые журналы Хердмана, — объявил Хоган. — Взглянуть, куда он плавал.

— Правда, судовые журналы можно и подделать, — добавил таможенник.

— А еще нам надо проконсультироваться в Отделе наркотиков. Выяснить ситуацию с экстази.

— А мы уверены, что это именно экстази? — раздался чей-то тенорок.

— Что бы это ни было, на лекарство от морской болезни оно не смахивает.

Замечание было встречено принужденным смехом.

— Означает ли это, сэр, что дело следует передать в Отдел наркотиков и особо тяжких преступлений, связанных с наркотиками?

— Пока ответить на ваш вопрос не могу. Сейчас надо сконцентрировать все усилия на уже начатой работе.

Хоган оглядел комнату и убедился, что все взгляды прикованы к нему. Лишь один из присутствующих, как он заметил, не глядел в его сторону. Это был Джон Ребус, чье внимание было поглощено двумя фигурами в дверях. Он задумчиво хмурился, разглядывая их.

— Если мы так опростоволосились, нам надо будет тщательнейшим образом осмотреть яхту, — сказал Хоган и увидел, как переглянулись Уайтред и Симмс. — Итак, вопросы? — продолжал он. Вопросы были, но разделался он с ними быстро. Один полицейский интересовался, сколько может стоить такая яхта, как у Хердмана. Ответил на это смотритель: за сорокафунтовую яхту на шесть мест надо выложить шестьдесят тысяч фунтов. И это за подержанную.

— И куплена она, смею вас уверить, не на накопления от его пенсии, — заметила Уайтред.

— Мы уже ознакомились и с банковскими счетами, и с другими доходами Хердмана, — заверил аудиторию Хоган, поглядывая в сторону Ребуса.

— Не возражаете, если и мы примем участие в осмотре яхты? — спросила Уайтред.

Не найдя причины ей отказать, Хоган кивнул. Когда собрание начало расходиться, к нему протиснулся Ребус.

— Бобби, — почти шепотом заговорил он, — эти наркотики могут быть подложенными.

Хоган изумленно вытаращил глаза:

— Зачем же делать такое?

— Не знаю. Но я не доверяю…

— Я уже себе это уяснил.

— Дело, похоже, стало раскручиваться. А это шанс для Уайтред и ее подручного продолжать в него лезть.

— Я так не считаю.

— Ты забываешь, что я хорошо знаю этот сорт людей.

— Может, решил расквитаться по старым счетам? — Хоган старался говорить потише.

— Вовсе нет.

— Тогда зачем городить такое?

— Когда бывший солдат совершает убийство, последние, кого можно ожидать рядом, это его наниматели. Им не нужна публичность. — Собеседники вышли в коридор. Армейского дуэта видно не было. — Более того, они больше всего боятся, что их в чем-то обвинят. Поэтому стараются держаться подальше.

— Ну и что дальше?

— А дальше то, что наш мрачный дуэт прилип к нам, как дерьмо к подошве. И что-то в этом не то.

— Что именно «не то»? — Несмотря на все старания, голос Хогана звучно разнесся по коридору. На них стали оглядываться. — Каким-то образом Хердман смог за эту яхту заплатить…

Ребус пожал плечами:

— Окажи мне любезность, Бобби. Раздобудь послужной список Хердмана. — Хоган удивленно взглянул на него. — Держу пари, что у Уайтред имеется при себе копия. Ты можешь попросить ее. Скажи, что тебе это интересно. Она может охотно дать эту копию.

— Господи боже, Джон.

— Ты ведь хочешь узнать, почему Хердман сделал то, что сделал? Для чего ты и привлек меня, если я не ошибаюсь. — Ребус огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто их не слышит. — В первый раз, когда я их увидел, они ползали по лодочному сараю Хердмана, в следующий раз обнюхивали его яхту. Сейчас они здесь. Похоже, они что-то ищут.

— Что?

Ребус покачал головой:

— Этого я не знаю.

— Джон… Отдел жалоб и претензий вот-вот начнет разнюхивать относительно тебя.

— Да?

— И если есть хоть малейшая возможность быть более… Ну не знаю!