Невидимая река

— Не забудь про химчистку, завтра тебе нужно забрать наши костюмы, пока я буду в Белфасте, — сказал отец.

— Костюмы… ты о чем? Что, кто-то умер?

— Я разве не говорил тебе, ты не знаешь?

— Виктория Патавасти, — ошеломленно произнес я.

— Угу. В Америке. Вроде групповое нападение, мексиканцы или что-то в этом духе, я слышал.

— Господи, ее убили? Я гулял с ней, ты знаешь.

— Знаю.

— Два, да, два месяца. Она… э-э… была у меня первой по-настоящему.

— Я знаю. Мальчик мой, мне очень жаль. С тобой все нормально?

Какое там нормально! Виктория была для меня не просто первая девушка. Постарше меня, поопытнее. В то время я думал, что влюблен в нее.

— Господи, Виктория Патавасти…

— Знаю, знаю, — угрюмо пробормотал отец. В очках он был немного похож на Сэмюэла Беккета, конечно, не в лучшие его дни.

— Я видел отца Вики только вчера.

— Мне кто-то сказал, что похороны будут на выходных, и я подумал, что лучше на всякий случай почистить костюмы.

— На нее напали в Америке? Она там отдыхала? Нет, работала… работала?

— Не знаю, — ответил отец и пожал плечами. — Мне так сказали в газетном киоске. Больше я ничего не знаю. Алекс, я очень сожалею, наверно, я повторяюсь.

Он поднялся, похлопал меня по плечу, снова сел и почти сразу углубился в свои листовки.

— Алекс, я босиком, ты не запрешь гараж? — спросил он после паузы.

Я ничего не ответил, взял ключ и вышел.

Звезды. Прохлада. Виктория Патавасти. Тьфу, пропасть! Хотелось спуститься к воде, к насиженному местечку. У меня был наркотик. Но так поступил бы только нарк. Я же держал себя в руках.

Я знал Викторию со средней школы. В нашем шестом классе было не так уж много народу: тридцать мальчиков, тридцать девочек, волей-неволей приходилось сталкиваться с каждым. Виктория Патавасти. Господи! Она была, само собой, старостой, капитаном хоккейной команды и красавицей. Мы гуляли всего несколько месяцев. Фактически у нас и свиданий-то было семь или восемь. В кафе развлекательного центра, пару раз ходили в кино в Белфасте и катались в заливе Белфаст-Лох на тридцатидвухфутовом катере ее отца. Она знала, что и как, а я никогда прежде не плавал на лодках. Боже! Я все это помнил. А главное, помнил то, с какой целью мы предприняли эту поездку на самом деле.

Я волновался. Короткий разговор. Я спросил ее об индийской мифологии, и, когда мы находились в середине Белфаст-Лох с подветренной стороны, она рассказала мне историю. Речь шла о первой инкарнации Вишну. В индуистском пантеоне Брахма был творцом, Вишну — хранителем, а Шива — разрушителем. Вишну время от времени нисходил на Землю, чтобы помочь людям; впервые он сделал это в облике рыбы, дабы сказать одному человеку, что грядет великий потоп и тот должен собрать в лодку всех людей и зверей. Я возразил Виктории, что рыбу потоп должен беспокоить в последнюю очередь, но она ответила, что тот человек, как бы то ни было, спас род человеческий. Похожая история есть в Торе.

Ну и вот. Она повела меня вниз. Я помог ей раздеться. Ей это было не впервой, чего нельзя сказать обо мне.

Виктория.

Я вошел обратно в дом. Отец все в том же положении. Мне не хотелось думать о ней, но хотелось поговорить. О чем угодно.

— Пап, в чем там было дело у Ноя с его потопом? — спросил я.

Папа, конечно, читал все это на иврите, но они с мамой были старыми хиппи и держали нас с братом и сестрой в стороне от суеверий. Родители принадлежали к крошечной еврейской общине Белфаста, а нас, детей, растили вне строгой религии. Они со всей очевидностью чувствовали, что в религии кроются причины большинства проблем Ирландии, Запада, всего мира. Поэтому мы знали о Дарвине и Копернике с ранних лет. Никакого обрезания, бар-мицвы, Шаббата, Пейсаха или Хануки. Ничего. Мы получали подарки на день зимнего солнцестояния, а не на Рождество. Так себе подарки, к слову сказать.

— Что тебе известно о Ное? — Отец скептически сощурил глаза.

— Ну, он собрал всех животных, да? По паре, и посадил в ковчег, а приплыли они в Турцию.

— Да. И дождь лил сорок дней и сорок ночей, потоп покрыл самые высокие горы, пока не вернулся голубь с масличной ветвью, знаменуя окончание дождей. После этого все жили долго и счастливо.

— Как масличное дерево выстояло под давлением воды?

— То есть?

— Представь: затоплены высочайшие горы, такие как Эверест. Это же какое давление воды! Любое дерево должно было расплющиться и разлететься на мельчайшие кусочки.