Невидимая река

— Какой господин?

— Не знаю, какой-то мужчина в форме, понятия не имею, — ответил я примиряющим тоном.

— Ну, я не знаю, чего он вам там наговорил, вообще на поезд без билета никого не пускают, это же не пригородный, а трансконтинентальный «Амтрэк», вам придется выйти на ближайшей станции и купить билет.

— Хорошо, — хором согласились мы.

— Следующая остановка — Фрейзер, штат Колорадо, там сойдете и купите билеты, — отрезала она.

— Хорошо! — снова ответили мы оба, улыбаясь.

И она пошла дальше по вагону.

— Чертова перечница, — пробормотал Джон. — Могла же продать нам билеты, если бы захотела.

— Да какая разница, — заметил я, — купим на станции, и все.

— Купим, — кивнул Джон.

И мы разом допили пиво. И весь мир перевернулся с ног на голову, оттого что двое молодых людей не нашли ничего лучшего, как сойти с поезда во Фрейзере. Волею судеб нам не суждено было попасть ни в Калифорнию, ни в сан-францисский Голден-Гейт-парк, ни в Чайна-таун, ни в аэропорт на десятичасовой рейс в Европу. Потому что центром притяжения во всей этой истории, затянувшей нас, как черная дыра, был человек, бросивший первый камень, тот, кто убил Викторию Патавасти. Нам предстояло снова очутиться в Денвере, но пока что мы об этом даже не догадывались.

Когда Вишну явился на Землю в обличье карлика, он называл себя Вамана. Он помешал царю-демону Бали разрушить планету. Вамана попросил у Бали в подарок клочок земли, равный трем его шагам. Наставник предупреждал Бали, что внешность бывает обманчивой, но гордец Бали не послушался, а в результате угодил в Подземный мир.

Я подумал об этом, когда мы с Джоном злобно смотрели на лилипута. Мы не обижались на него. Он не был виноват в том, что касса закрыта, а объявление сообщает: «Покупайте билеты в салуне «Континентал дивайд», что салун оказался в четверти мили от вокзала, что «Амтрэк» с опозданием вышел из Денвера и, наверстывая время, раньше положенного покинул Фрейзер, что мы услышали гудок слишком поздно и в результате поезд ушел без нас.

Следующий поезд в западном направлении будет завтра, в это же время, но остается еще поезд до Чикаго через полчаса, объяснил нам продавец билетов. Мы с Джоном решили: можно и в Чикаго, не обратив внимания на то, что обратно поезд поедет через Денвер.

Карлик тоже сошел с поезда во Фрейзере, однако в кассу не пошел. Вместо этого он направился в бар и теперь стоял на платформе немного поодаль от нас. Это меня почему-то нервировало.

Особенно если учесть, что чикагский поезд задерживался.

Через положенные полчаса его не было. И через час тоже.

Поезд не появился даже к полуночи.

Если позвонить по бесплатному телефону компании «Амтрэк», голос с того света скажет, что поезд только что прибыл во Фрейзер. И будет настаивать на этом в течение нескольких часов.

Птицы. Воздух. Луна настолько яркая, что видны клубы пара. Холод. Снег в горах окружает недостроенный лыжный курорт. Стальные рельсы девятнадцатого века уходят прямо в горы.

Джон постепенно настраивается на философский лад:

— Ожидание полезно. Замечаешь всякие вещи. Время замедляется, распадается на составные части. Так часто наше сознание работает с заданной скоростью, как автомат. Ты весь день, всю неделю живешь на автопилоте, твое пребывание в этом мире…

Философия из инструкции по обслуживанию мотоциклов, подумал я, но не стал спорить. Было очень холодно. Никому бы и в голову не пришло, что на дворе лето. Гораздо холоднее, чем в тех горах, в окрестностях Боулдера.

Я бросил взгляд вдоль платформы. Лилипут курил. У нас курева не было, и я решил стрельнуть у него сигарету, чтобы хоть как-то согреться.

— Ты только посмотри на эти звезды, — произнес Джон.

Он уже начал меня доставать, и я нарочно не стал смотреть вверх.

— Мне надо было заняться астрономией. Поступить в Оксфорд или Кембридж. Но у меня не было высших баллов. А у тебя были, Алекс, ты должен был поступить. Я понимаю, тебе пришлось быть рядом с матерью…

Он не заметил моего взгляда.

— Жуткое дело с твоей матушкой. Я же был с ней рядом тогда, ты знаешь. Видишь ли, я поддержал решение твоих родителей, — продолжал Джон.

Неприятная тема, а особенно сейчас, когда Джон, будь он неладен, только что грохнул человека, в меня попали из пушки, копы были у нас на хвосте, а я после всей этой нервотрепки, которой все еще не видно конца, даже не ширнулся.