Невидимая река

— Уже почти, — выдавил я.

Один из копов выстрелил еще пару раз. Пули просвистели, никуда не попав. То есть попав, но не по нас. Как они собираются оправдать стрельбу в своих рапортах? Наверное, скажут, что у нас были короткоствольные дробовики, или автоматы, или еще бог знает что.

Колфакс все ближе.

Героин позволяет тебе пребывать вне времени, вне пространства, как если бы все происходило не с тобой. Так тебя не поймают. Ты как бы лишен телесной оболочки. Летишь.

Ха! Палят впустую, уроды!

Пуля угодила в жестянку, та с лязгом разлетелась, я упал, перекувырнулся, пропахал плечом землю.

— Попали, — в панике сказал я Джону.

На этот раз Джон не раскис, собрался с духом. Поднял меня одной рукой:

— Все нормально, никто в тебя не попал.

Я быстро бросил взгляд на свое плечо. Пропотевшая куртка прорвалась насквозь, футболка тоже, на плече болезненный порез. Но я был жив. Повезло. Джон смотрел на меня еще долю секунды. Потом мы оба обернулись назад. Полицейский пялился на нас в замешательстве. Мы были уже почти у Колфакса, и стрелять он не рискнул. Хоть на это у него хватило мозгов.

— Пошли, — сказал Джон.

Мы срезали первый переулок по левой стороне и схитрили, побежав на север к Колфакс-авеню.

Семь вечера. Главная улица Денвера, суета, полно народу. Эта часть Колфакса была похожа на все центральные кварталы Запада: широкие бульвары, внушительные фасады магазинов, невысокие здания. Но за всем этим — разруха, разложение, грязь. Кругом проститутки. Толпы проституток. Как вчера. Черные и латиноамериканские девки в коротких юбках, с объемистыми грудями, сутенеры, люди, рыщущие в поисках наркоты, люди, продолбавшие свой талант, высматривающие завсегдатаев. Толкачи, торчки, бездомные. И ни одного копа.

— Ты как? — спросил Джон.

Я посмотрел на плечо, кровь шла, но не сильно.

— Нормально.

Мы перевели дыхание. Тротуары были запружены, ничего не стоило затеряться в толпе прохожих.

— Иди, просто иди, не надо бежать, думаю, мы в безопасности, — с трудом выдохнул я.

Плечо саднило, но крови уже почти не было. Никто не смотрел нам вслед. Никто вообще не обращал на нас внимания.

Пройдя мимо нескольких зданий, мы спрятались за машиной и посмотрели назад. Полицейский Пит вглядывался в толпу, разыскивая нас — находчивый, он взгромоздился на крышу припаркованной тачки, смотрел во все стороны, что-то говорил по рации. Мы же растворились в толпе, текущей по тротуару, к тому же солнце било ему в глаза.

— Обломился коллега, — удовлетворенно сказал Джон.

— Точно.

— Что теперь?

— В отель, пакуем чемоданы — и прочь из этого проклятого места.

— Забыв про Викторию?

Я глянул на него, чтобы понять, в своем ли он уме.

— Естественно, забыв про Викторию! — гаркнул я.

Мы дошли пешком до Капитолия и делового центра. Вернулись в гостиницу. Клерк у стойки смотрел какое-то шоу. На нас — ноль внимания.

Мы вошли в комнату. Здесь никто не убирался. Все было так же, как до нашего ухода. Кровати не заправлены. Мы быстро и молча упаковали вещи. Джон сходил в уборную, где его вырвало.

— Отлично, а теперь, Джон, слушай меня, и слушай внимательно: сейчас ты как можно короче пострижешь волосы, а я сбрею бороду, понял?

Он кивнул.

Я достал бритву и ножницы, состриг бороду и побрился. Быстро принял душ и стал искать, чем бы замотать плечо. Ничего не нашел, поэтому налепил на ранку несколько лейкопластырей. Когда я вышел, Джон уже вполне сносно расправился с волосами. Я хочу сказать, что полным идиотом он не выглядел.

— Джон, у тебя нет аспирина или чего-то вроде?

— Нет. Как плечо?

— Ничего.

— Вид у тебя затраханный.

— Догадываюсь.

— Господи, Алекс, я же убил человека, я грохнул к чертовой матери какого-то ублюдка… О боже, боже мой, не могу в это поверить! — Джон схватился за голову. Сел на край кровати и заревел.

Минуту или две я не вмешивался. Это правильно. Пусть поплачет.

— Слушай, Джон, он сам полез на тебя, это был несчастный случай. Как дорожная авария. Никто не виноват. Да и он не был матерью Терезой. Вспомни, он был негодяем, ведь он знал про убийство, но не сознавался, — сказал я мягко.

Это было неправдой, просто Климмер был напуган, и мы действительно могли уговорить его пойти в полицию. Джон лишил нас звездного часа.

— Надеюсь.

— Ладно, нам надо уезжать отсюда.