Харри возвращался в кабинет, где его ждали все остальные, как вдруг зазвонил мобильный. Матиас:
— Ты слышал мое сообщение на автоответчике?
— Не успел еще. У нас тут сущее пекло. Можно я тебе перезвоню позже?
— Конечно, — ответил Матиас. — Но, видишь ли… это касается Идара. Я тут увидел в новостях, что вы его ищете.
Харри переложил трубку в другую руку:
— Выкладывай.
— Идар позвонил мне сегодня днем. Спрашивал о карнадриоксиде. Он иногда звонит, консультируется насчет медикаментов: Идар никогда не был силен в фармацевтике. Так что я поначалу даже внимания не обратил. Я, собственно, звоню, потому что карнадриоксид опасен для жизни. Подумал, вдруг вам это пригодится.
— Конечно-конечно… — Харри рылся в кармане, где у него завалялись огрызок карандаша и трамвайный билетик. — Карна?..
— Карнадриоксид. Он содержит особый яд и используется в качестве обезболивающего у раковых и ВИЧ-больных. В тысячи раз сильнее морфина, и даже небольшая передозировка мгновенно приводит к параличу мышц. Органы дыхания и сердце останавливаются, и человек умирает моментально.
— Ну и дела, — пробормотал Харри, записывая. — О чем еще вы говорили?
— Больше ни о чем. Судя по всему, он куда-то торопился. Просто поблагодарил, и мы распрощались.
— Есть у тебя предположение, откуда он мог звонить?
— Нет. Но точно не из кабинета: акустика была какая-то странная. Такое впечатление, что говорят из церкви или пещеры, понимаешь?
— Понимаю. Спасибо большое, Матиас. В случае чего мы тебе перезвоним.
— Рад помочь, чем могу…
Окончания Харри не услышал, поторопившись нажать «отбой».
В кабинете собралась вся их небольшая следственная группа, на столе стояли чашки с кофе, очередная порция воды закипала в чайнике, пиджаки свисали со спинок стульев. Скарре только что вернулся с Бюгдёй и доложил о беседе с матерью Идара Ветлесена. Та сказала, что она понятия ни о чем не имеет и вообще все это наверняка чудовищная ошибка.
Катрина позвонила ассистентке Ветлесена, Боргхильд Муэн, которая сказала примерно то же самое.
— Утром допросим их, если понадобится, — решил Харри. — А теперь у нас более серьезная проблема.
Все трое посмотрели на него. Харри рассказал о своем разговоре с Матиасом и прочитал на обороте трамвайного билетика: «Карнадриоксид».
— Думаешь, он именно так совершал убийства? — спросил Холм. — С помощью парализующего препарата?
— Точно. Вот почему он прячет тела, — вмешался Скарре. — Чтобы мы не обнаружили вещество при вскрытии, иначе след приведет к нему.
— Нам известно только одно, — сказал Харри, — у Идара Ветлесена нервный срыв. Если он и есть Снеговик, он сменит модель поведения.
— Вопрос в том, за кем он охотится в настоящий момент. — Катрина нервно передернула плечами. — Кто-то скоро умрет от этого вещества.
Харри потер подбородок:
— Катрина, у тебя уже есть распечатка телефонных звонков Ветлесена?
— Да, есть номера телефонов и имена. Мы с Боргхильд все проверили. В основном это пациенты. Было еще два разговора с адвокатом Корном и разговор с Матиасом Лунн-Хельгесеном, о котором ты уже говорил. И еще один номер, зарегистрированный на издательство «Поппер».
— Работы сейчас у нас нет, — сказал Харри. — Можем, конечно, сидеть тут, пить кофе и чесать пустые наши головы, а можем разойтись по домам и вернуться утром с такими же пустыми, но отдохнувшими головами.
Остальные молча смотрели на него.
— Я не шучу, — заверил он. — Давайте по домам, черт с ним со всем!
Харри вызвался подвезти Катрину в район Грюнерлёкка, бывший рабочий квартал. Там она попросила высадить ее у старинного четырехэтажного дома на улице Сейльдуксгата.
— Где твоя квартира? — спросил он и наклонился к окну.
— Третий этаж, слева.
Он посмотрел на третий этаж. Все окна были темны. Занавесок он тоже не увидел.
— Похоже, твоего мужа нет дома. Или, может, он уже лег спать.
— Может, и лег. — Катрина будто и не собиралась выходить из машины. — Харри!
Он посмотрел на нее.
— Ты понимаешь, что я имела в виду, когда сказала, что вопрос в том, на кого сейчас Снеговик охотится?
— Думаю, да, — ответил он.
— То, что мы видели на Финнёй, — это не просто убийство случайного человека, который, как показалось убийце, слишком много знал. Оно было давно спланировано.