Как понравиться маньяку

    Максиму Григорьевичу очень хотелось есть, но он боялся за свои зубы и к тому же никак не мог побороть навалившуюся неловкость.

    – Чаю, пожалуй, попью, – подумав немного, сказал он.

    Все дружно потянулись на кухню. Леська отодвинула в сторону цветок, села на подоконник, искоса наблюдая за суетливыми движениями подруги, взяла в руки журнал и стала водить пальцем по клеточкам кроссворда. Ника заваривала чай, а Кочкин, мечтая о сигарете, смотрел на угол стола, к которому прилипла одинокая рыбная чешуйка.

– Шахматная фигура, – огласила Леська пункт кроссворда.

    – Слон, – ответил Кочкин.

    – Не подходит.

    – Ладья.

    – Правильно, до чего же вы умный, Максим Григорьевич, – похвалила Леська, стараясь наполнить голос бескрайним восхищением.

    Следователь покраснел и обжегся чаем.

    – Давай еще что-нибудь, – попросила Ника.

    – Оформленное надлежащим образом волеизъявление или окончательное распоряжение имуществом, вступающее в силу после смерти и составленное находящимся в здравом рассудке человеком.

    – Завещание, – ответила Ника и добавила: – В твоем положении надо знать такие вещи!

    – В каком это «таком»? – едко спросила Леся, раздувая ноздри.

    – Ну, ты же сама пятнадцать минут назад кричала, что жить тебе осталось совсем немного. Разве не так?

    – Так! Вот возьму сейчас и составлю завещание!

    – Ты этого сделать не можешь, – замотала головой Ника.

    – Это почему же?!

    – Там же ясно сказано – человек должен находиться в здравом рассудке, разве такое определение к тебе относится?

    – До чего же ты противная! Назло вам всем умру прямо завтра!

    – Прошу вас, не ссорьтесь, – мягко сказал Максим Григорьевич. Он улыбнулся и покосился на стопку печенья, но угоститься постеснялся.

    – Вы правы, к чему нам ругаться, – подозрительно быстро согласилась Леська. Вскочила с подоконника, сходила в комнату, принесла бумагу и ручку и села за стол.

    Ника заглянула через плечо подруги и увидела, как та посередине листа пишет крупными буквами слово «завещание». Тут же она отстранилась, взяла тряпку и стала с равнодушным видом тереть дверцу шкафа.

    – А так и писать – «нахожусь в трезвом уме и твердой памяти»? – спросила Леська у Кочкина.

    – Так и пиши, – вздохнул он, размышляя, что хуже – частушки Ларочки или то, что сейчас происходит и будет происходить на его глазах.

    Олеся стала торопливо писать вступительный абзац, через три строчки поняла, что устала, но все же решила довести начатое дело до конца.

    – Эдику я завещаю видеомагнитофон, – начала она перечислять, – сестре, если она, конечно, приедет из Канады на мои похороны, – свою половину квартиры, первому бывшему мужу – фотоальбом, второму бывшему мужу – гладильную доску и форму для выпечки двадцати шести сантиметров в диаметре, которую он же сам мне и подарил…

    – Что-то ты второму слишком много оставляешь, – забеспокоилась Ника, отрываясь от шкафчика. – Вениамину и формы хватит.

    – Ему больше всех со мной досталось, – справедливо вздохнула Леська. – Пусть уж после моей смерти поймет, каким хорошим человеком я была!

    Ника поджала губы, а Максим Григорьевич все же взял с тарелки печенье, полагая, что в предсмертной суматохе это останется незамеченным.

    – Так… – задумалась Леська, – кто там еще остался…

    – Как кто?! – возмутилась Ника. – А обо мне ты что, забыла?

    – Да, да… Вероника Кирюшкина… Помню, помню… – мстительно протянула Леська, – а имущество, к сожалению, закончилось.

    – Как это закончилось, – подбоченясь, выпалила Ника, – а «Форд»?

    Качнувшись на стуле, помахав в воздухе ручкой, Леська внимательно посмотрела на Кочкина, представила, как подруга сейчас взорвется, и спокойно сказала:

    – А «Форд» я завещаю Максиму Григорьевичу, прекрасному и умному человеку, день и ночь спасающему меня от маньяка. Так и запишем. Кстати, товарищ следователь, если меня все же убьют, то вас наверняка обвинят в умышленном бездействии ради получения иномарки.

    Ника вытащила из ящика широкий кухонный нож и многозначительно повертела им в руках, а Кочкин, подавившись печеньем, так закашлялся, что лицо его посинело, а голос осип.

Глава 12

    Если вы понимаете, что уже и сами готовы душить каждого встречного, – обратитесь к психоаналитику.