Как понравиться маньяку

    – Как раз потому, что пришел блатной Кузнецов, и до чего же я не люблю этого поганца! Говорил я Матвею: наплюй, делов-то, занимайся своим преподаванием и не забивай голову ерундой. Обидно, но что тут поделаешь? А тот ни в какую, мол, это дело всей моей жизни, и все такое. Долго он с закрытием смириться не мог, демонстрации устраивал около дверей библиотеки, подписи собирал.

    В носу у Кочкина защекотало, он заерзал на стуле и забарабанил пальцами по столу.

    – А зачем он там устраивал демонстрации, ведь, насколько я понимаю, все решает администрация института?

    – Так у него потом идея появилась: отделиться от нас, бросить преподавательскую деятельность и нести литературу в массы. Он хотел получить разрешение на открытие рядовой районной библиотеки, но все это закончилось ничем. Здание арендовала, если не ошибаюсь, нотариальная контора, а сейчас там, кажется, магазин. А Матвей обиделся и уволился.

    Иван Юрьевич взъерошил волосы и зевнул.

    – А как зовут декана? – Максим Григорьевич крепко сжал блокнот.

    – Брагин Матвей Андреевич.

    Брагин… Брагин… Фамилия показалась удивительно знакомой. Кочкин нахмурился, почесал ручкой за ухом и… Вспомнил!

    Седобородый дедуля, нашедший мертвую Соловьеву, запах перегара и кислых щей… «Туалет мне понадобился. Я бы и домой побежал, но возвращаться потом обратно было неохота, до ужаса не люблю выпивать в одиночестве среди пыльной рухляди, предпочитаю поближе к народу и магазинам…» – пронеслось в голове… В такие совпадения Максим Григорьевич не верил.

* * *

    – Опять обижаешься? Подумаешь, в завещании я ее не указала! А ты со мной из-за денег, что ли, дружишь?

    – Да что ты в дружбе-то понимаешь! – взвилась Ника. Нажала на кнопку чайника, заглянула в сахарницу и покачала головой. Продовольственные запасы у Леськи подходили к концу, пора отправляться в магазин.

    – Давай, давай, ругай меня. На мои похороны, наверное, придешь как на праздник – белый верх, черный низ и улыбка от уха до уха!

    – Да кроме меня, на твою могилу вообще никто не придет!

    – Придут, еще как придут!

    – Кто?

    Вопрос поставил Леську в тупик. Можно сказать, одно из самых главных мероприятий, выпадающих рано или поздно на долю каждого человека, оказалось совершенно не продуманным. В душу закралось сомнение: а вдруг действительно никто не придет, и перед другими покойниками будет неловко и стыдно.

    – Две свекрови придут точно, чтобы убедиться, что такое сокровище, как я, больше по земле не ходит, два бывших мужа тоже придут, потому что это неплохой повод отпроситься с работы и перекусить, Кочкин придет, потому что чувство вины – это очень сильное чувство! Представляю, как он всплакнет и скажет: «Не уберег я тебя, голубку сероглазую, от маньяка-Телефониста…»

    – Да, именно так он и скажет, – закатила глаза Ника.

    Зазвонил телефон, и Леське пришлось прервать перекличку скорбящих по ней родственников.

    – Олеся, здравствуй, – раздался голос первой свекрови.

    – Доброе утро, Татьяна Аркадьевна.

    Олеся многозначительно посмотрела на Нику, та ей ответила таким же взглядом.

    – Как поживаешь?

    – Спасибо, хорошо, наркотиками по-прежнему не увлекаюсь, – выпалила Леська, вспоминая, как свекровь сдала ее в милицию с сушеным подорожником.

    – Вижу, ты не изменилась, – едко сказала Татьяна Аркадьевна и кашлянула. – Ты, наверное, удивлена моему звонку. Я не могу найти Николая, дома он не ночевал и мобильник не берет. Очень волнуюсь, он говорил, что вы виделись, вот я и подумала…

    – А у меня его нет, – пожала плечами Леська, – действительно, мы виделись мельком пару дней назад, но с тех пор не перезванивались.

    – Ну что ж, не буду тебя задерживать.

    Распрощавшись с первой свекровью, Олеся захихикала:

    – Вот видишь, все меня любят и помнят, на похоронах наверняка будет аншлаг!

    – Чего она хотела-то? – спросила Ника, отправляя в рот последний кусочек последнего печенья.

    – Николая потеряла, довела сына до того, что он от нее прячется, а теперь волнуется. Как вспомню ее нравоучения, так хоть добровольно в гроб ложись.

    В продуктовом магазине на Леську навалилось уныние: протянув руку к ореховой пасте, она вдруг вспомнила, что за последние дни поправилась на два килограмма. Это очень сильно травмировало ее замученную маньяком нервную систему.