Все обещало мне его

* * *

• От любви твоей загадочной,
• Как от боли, в крик кричу,
• Стала желтой и припадочной,
• Еле ноги волочу.

• Новых песен не насвистывай,
• Песней долго ль обмануть,
• Но когти, когти неистовей
• Мне чахоточную грудь,

• Чтобы кровь из горла хлынула
• Поскорее на постель,
• Чтобы смерть из сердца вынула
• Навсегда проклятый хмель.

Июль 1918

* * *

• Чем хуже этот век предшествующих? Разве
• Тем, что в чаду печали и тревог
• Он к самой черной прикоснулся язве,
• Но исцелить ее не мог.

• Еще на западе земное солнце светит,
• И кровли городов в его лучах блестят,
• А здесь уж белая дома крестами метит
• И кличет воронов, и вороны летят.

Зима 1919

* * *

• Теперь никто не станет слушать песен,
• Предсказанные наступили дни.
• Моя последняя, мир больше не чудесен,
• Не разрывай мне сердца, не звени.
• Еще недавно ласточкой свободной
• Свершала ты свой утренний полет,
• А ныне станешь нищенкой голодной,
• Не достучишься у чужих ворот.

1917. Конец года

* * *

• По твердому гребню сугроба
• В мой белый таинственный дом,
• Такие притихшие оба,
• В молчании нежном идем.
• И слаще всех песен пропетых
• Мне этот исполненный сон,
• Качание веток задетых
• И шпор твоих легонький звон.

Март 1917

* * *

• Мурка, не ходи, там сыч^[1]
• На подушке вышит,
• Мурка серый, не мурлычь,
• Дедушка услышит.
• Няня, не горит свеча,
• И скребутся мыши,
• Я боюсь того сыча,
• Для чего он вышит?

1911

* * *

• Теперь прощай, столица,
• Прощай, весна моя,
• Уже по мне томится
• Корельская земля.

• Поля и огороды
• Спокойно зелены,
• Еще глубоки воды,
• И небеса бледны.

• Болотная русалка,
• Хозяйка этих мест,
• Глядит, вздыхая жалко,
• На колокольный крест.

• А иволга, подруга
• Моих безгрешных дней,
• Вчера, вернувшись с юга,
• Кричит среди ветвей,

• Что стыдно оставаться
• До мая в городах,
• В театре задыхаться,
• Скучать на островах.

• Но иволга не знает,
• Русалке не понять,
• Как сладко мне бывает
• Его поцеловать.

• И все-таки сегодня
• На тихом склоне дня
• Уйду. Страна Господня,
• Прими к себе меня!

1917

* * *

• Ждала его напрасно много лет,
• Похоже это время на дремоту,
• Но воссиял неугасимый свет
• Тому три года в Вербную Субботу.
• Мой голос оборвался и затих —
• С улыбкой предо мной стоял жених.

• А за окном со свечками народ
• Неспешно шел. О, вечер богомольный!
• Слегка хрустел апрельский тонкий лед,
• И над толпою голос колокольный,
• Как утешенье вещее, звучал,
• И черный ветер огоньки качал.

• И белые нарциссы на столе,
• И красное вино в бокале плоском
• Я видела как бы в рассветной мгле.
• Моя рука, закапанная воском,
• Дрожала, принимая поцелуй,
• И пела кровь: блаженная, ликуй!

1916

Ночью

• Стоит на небе месяц, чуть живой,
• Средь облаков струящихся и мелких,
• И у дворца угрюмый часовой
• Глядит, сердясь, на башенные стрелки.

• Идет домой неверная жена,
• Ее лицо задумчиво и строго,
• А верную в тугих объятьях сна
• Сжигает негасимая тревога.

• Что мне до них? Семь дней тому назад,
• Вздохнувши, я прости сказала миру,
• Но душно там, и я пробралась в сад
• Взглянуть на звезды и потрогать лиру.

Осень 1918

Москва

* * *

• Течет река неспешно по долине,
• Многооконный на пригорке дом,
• И мы живем, как при Екатерине,
• Молебны служим, урожая ждем.
• Перенеся двухдневную разлуку,
• К нам едет гость вдоль нивы золотой,
• Целует бабушке в гостиной руку
• И губы мне на лестнице крутой.

Лето 1917

* * *

• На шее мелких четок ряд,
• В широкой муфте руки прячу,
• Глаза рассеянно глядят
• И больше никогда не плачут.

• И кажется лицо бледней
• От лиловеющего шелка,
• Почти доходит до бровей
• Моя незавитая челка.

• И не похожа на полет
• Походка медленная эта,
• Как будто под ногами плот,
• А не квадратики паркета.

• А бледный рот слегка разжат,
• Неровно трудное дыханье,
• И на груди моей дрожат
• Цветы не бывшего свиданья.

1913

---

1 «Мурка, не ходи, там сыч…» – единственное стихотворение из «Вечера», которое А.А. Ахматова случайно включила в рукопись «Подорожника». Она скиталась по чужим «углам» и, видимо, не имела под рукой книги «Вечер».