Вечный любовник

Конечно, она вовсе не собиралась со всем этим долго мириться, отнюдь не будучи по натуре кроткой и смиренной.

Однажды в июне, стоя у окна, Марго увидела, что в замок Нерак прибыл гонец. Она спустилась, чтобы узнать, какую весть он принес, потому что догадалась, что он прибыл со двора ее брата.

Когда гонца впустили в замок, поняла, что он привез дурные вести.

– Я должен увидеть короля, – сказал он, когда Марго подошла поближе.

– Я королева, – ответила она. – Ты можешь все рассказать мне.

Гонец опустил глаза и промолвил:

– Мадам, герцог Анжу скончался.

Марго смотрела на него и не хотела верить ему, хотя и слышала, что ее брат болен. Шок от известия о его смерти был необычайно силен.

Она закрыла лицо руками, вспоминая брата и то, кем они были друг для друга.

Это был еще один удар.

Известие о смерти Анжу Генрих воспринял со смешанными чувствами. Он относился к нему с симпатией, а их соперничество из-за мадам де Сов его забавляло, и, хотя попытки Анжу отбить у него Фоссезу разозлили Генриха, все же он никогда не испытывал к нему неприязненных чувств. Дни, когда он был пленником в Париже, сильно их сблизили.

А теперь этот маленький человечек мертв. Ему было только двадцать восемь лет, но он прожил полную тревог жизнь, поэтому казалось, что ему гораздо больше лет. Жизнь его была полна неудач, похожа на фарс, потому что он то перекрашивался из гугенота в католика, то пытался ухаживать за королевой Англии и при этом становился мишенью для насмешек.

Д'Обинье пришел к своему господину. Он был задумчив, его глаза поблескивали.

– Ваше величество задумывается над сложившейся ситуацией?

– Думаю, да, – ответил Генрих.

– Кажется, королева не способна подарить Франции наследника. Я слышал, что она денно и нощно молит о сыне и часто совершает с этой целью паломничества. Но не похоже, чтобы Господь внял ее молитвам.

– Да, жена у короля бесплодна, – согласился Генрих. – Хотя, возможно, вина за это лежит на нем. Едва ли он достойный мужчина.

– Сир, вы думали, как изменилось ваше положение?

– Да. А как по-твоему, д'Обинье?

– Принцам Валуа не свойственно долго наслаждаться радостями бытия; король Франции не имеет наследника. В линии престолонаследия следующим является…

Генрих положил руку на плечо старика.

– Ты хочешь сказать, дружище, что незначительный король в один прекрасный день может стать правителем королевства, которое немного больше его носа?

Страна застыла в оцепенении. Католики говорили, что не будут спокойно смотреть, как на трон восходит гугенот, и Гизы поняли, что для них настало время действовать. Был человек, которого они хотели видеть коронованным, когда король умрет: их собственного лидера и кумира парижан – герцога де Гиза, хотя они и не решались открыто это заявлять.

Законным наследником трона был Генрих Наваррский, и королева-мать стремилась доставить его ко двору. Будь он здесь пленником, было бы легче решать, предоставить ли ему возможность взойти на трон. Следовательно, Наваррский должен прибыть в Париж.

Екатерина настоятельно посоветовала сыну временно расстаться со своим любимчиком, герцогом д'Эперноном, и послать его в Нерак, чтобы он убедил Генриха приехать в Париж.

Узнав о предстоящем прибытии д'Эпернона, Марго поклялась, что не примет его, но мать в письмах напомнила ей о ее долге, а муж сказал, что д'Эпернона следует принять не как врага, а как друга.

Марго театрально заявила, что наберется терпения и, скрывая свои истинные чувства, будет лицемерно улыбаться гостю. Она нарядилась в сверкающее блестками бархатное платье и, подобно актрисе, изображала гостеприимство при приеме д'Эпернона.

Генрих встретил посланника без особых церемоний и внимательно его выслушал.

– Ваше величество, теперь вы наследник трона, – сказал д'Эпернон, когда они впервые остались вдвоем. – И поэтому вам было бы к лицу жить в Париже.

Генрих обещал подумать, но сам никак не собирался отправляться в Париж. Он уже бывал там раньше и никогда об этом не забывал.

Кроме того, в это время его мало что интересовало, если это не имело отношения к его горячо любимой Корисанде.

Лига забеспокоилась. Было заявлено, что Генрих Наваррский никогда не будет признан как король Франции. Надо найти другого кандидата на престол, в жилах которого текло бы не меньше королевской крови и который в то же время не представлял бы опасности для католической веры по всей стране. Выбор пал на Шарля, кардинала де Бурбона, дядю Наваррского, и ему сразу предложили поклясться, что если он взойдет на трон, то сразу же запретит еретические богослужения по всей Франции. Кардинал дал клятву. Генриха де Гиза все это не слишком огорчило, потому что кардиналу было уже шестьдесят пять лет, и Гиз, еще совсем молодой, вполне мог подождать несколько лет. Гизы поведали о своих планах Филиппу II, и он их одобрил, пообещал поддержку.