Возвращение танцмейстера

– В Буросе. Я начинал там совсем зеленым, и твой отец многому меня научил. Мне его очень не хватало, когда он уехал.

Звучит так, словно мы были друзьями, быстро подумал он. Но это же не так. Друзьями мы не были. Просто коллеги.

– Мне, разумеется, было интересно, почему он вдруг уехал в Херьедален, – сказал он, помедлив.

Она сразу разгадала его хитрость.

– Не думаю, чтобы он хоть кому-то говорил, куда именно собирается уехать.

– Может быть, я забыл. Но все же любопытно – почему он сюда уехал?

– Хотел, чтоб его оставили в покое. Мой отец был типичным одиночкой. Как и я.

Что можно на это сказать? – подумал Стефан. Она не только не ответила, она просто оборвала разговор. Почему она вообще села за мой столик, если не хочет разговаривать?

Он разозлился.

– Вообще-то я не участвую в следствии, – сказал он. – Я приехал, потому что у меня отпуск.

Она отложила вилку и посмотрела на него:

– Зачем?

– Наверное, чтобы присутствовать на похоронах. Если они будут здесь – после того, как судебные медики вернут тело.

Она ему не поверила, он это ясно видел и от этого разозлился еще больше.

– А ты часто с ним виделась?

– Очень редко. Я консультант в большой компьютерной компании, мы работаем чуть не во всех странах мира. Почти все время в командировках. Несколько раз в год посылала открытки, звонила на Рождество. Вот, пожалуй, и все.

– Звучит так, как будто вы почти не общались.

Он пристально смотрел на нее. Красавица, конечно, но каким от нее веет холодом и недоброжелательностью.

– Вряд ли кого-нибудь касается, какие отношения у нас были с отцом. Он хотел, чтобы его оставили в покое. И я относилась к этому с уважением. И он относился с уважением к тому, что я тоже хотела быть в покое.

– У тебя ведь есть еще брат?

Ее ответ прозвучал решительно и жестко.

– Мы стараемся не общаться без особой необходимости. Наши отношения на грани открытой вражды. Почему это так, никого не касается… Я уже поговорила с похоронным бюро. Похороны будут здесь, в Свеге.

Разговор выдохся.

Стефан провел языком по зубам. Опухоль была на месте.

Потом они пили кофе. Она спросила, не помешает ли ему, если закурит. Он сказал, что нет, не помешает. Она прикурила сигарету и выпустила в потолок несколько колец. Потом вдруг посмотрела на него:

– И все же – почему ты сюда приехал?

– Я на больничном, и мне абсолютно нечем заняться.

– Полицейский в Эстерсунде сказал, что ты помогаешь следствию.

– Не каждый день убивают твоего коллегу. Но мой приезд ничего не значит. Я только поговорил кое с кем, вот и все.

– И с кем же?

– Прежде всего с тем полицейским, с которым ты завтра встретишься в Эстерсунде. С Джузеппе Ларссоном. И еще с Авраамом Андерссоном.

– Кто это?

– Ближайший сосед Герберта. Хотя и он живет довольно далеко от него.

– И что он рассказал?

– Фактически ничего. Но если кто-то и мог что-то видеть, так это он. Если хочешь, можешь поговорить с ним.

Она погасила сигарету и раздавила окурок в пепельнице так, словно это было какое-то насекомое.

– Твой отец сменил фамилию, – медленно произнес Стефан. – Маттсон-Герцен на Молин. Это было за несколько лет до твоего рождения. Одновременно он ушел в отставку из армии и переехал в Стокгольм. Когда вам было два года, он уехал в Алингсос. Ты, конечно, вряд ли что-либо помнишь, в два года сознательная память еще отсутствует. Но может быть, тебе известно – чем он занимался в Стокгольме?

– У него был музыкальный магазин. – Она заметила его удивление. – Ты прав, я почти ничего не помню о том времени, я слышала об этом потом. Он пытался заняться торговлей и открыл магазин в Сольне. Первые годы все шло хорошо, и он открыл еще один магазин, в Соллентуне. Но потом почему-то все развалилось. Мои первые воспоминания – Алингсос. Мы жили на окраине в старом доме, который зимой никогда не удавалось натопить.

Он закурила еще одну сигарету.

– Не понимаю – зачем ты все это спрашиваешь?

– Твой отец убит. Тут все важно.

– Неужели кто-то убил его только потому, что у него когда-то был музыкальный магазин?

Вместо ответа Стефан задал еще один вопрос:

– А почему он сменил имя?

– Понятия не имею.

– Почему человек меняет фамилию с Маттсон-Герцен на Молин?

– Понятия не имею.

Внезапно у него возникло чувство, что надо быть осторожнее. Почему оно появилось, сообразить он не мог, но чувство было очень определенным. Внешне все было просто – он задавал вопросы, она отвечала. Но вместе с этим происходило что-то еще.