Возвращение танцмейстера

Вероника Молин пытается выведать, что именно он знает об ее отце.

Он поднял кофейник и спросил, не подлить ли ей кофе. Она отказалась.

– Когда мы работали вместе, – сказал он, – меня не покидало чувство, что твой отец был все время чем-то обеспокоен. Даже испуган. Чего он опасался – не знаю. Но я и сейчас помню этот страх, хотя прошло больше десяти лет.

Она нахмурилась:

– Чего ему было бояться?

– Я не знаю. Я спрашиваю.

Она покачала головой:

– Не думаю, чтобы отец чего-то боялся. Он был мужественным человеком.

– В чем это проявлялось?

– Не боялся ни во что вмешиваться. Не боялся говорить, что думает.

Зажужжал ее мобильный телефон. Она извинилась и ответила. Она говорила на иностранном языке, и Стефан никак не мог определить – испанский это или французский. Закончив, она жестом подозвала администраторшу-официантку и попросила счет.

– Ты была в его доме? – спросил Стефан.

Она посмотрела на него долгим взглядом.

– Я сохранила очень хорошую память об отце, – сказала она. – Мы не были близки, но я уже достаточно взрослая, чтобы знать, какие отношения бывают у детей с родителями. Мне не хочется видеть место, где его убили. Не хочу портить воспоминаний.

Стефан понял ее. По крайней мере, ему показалось, что понял.

– Твой отец, должно быть, очень любил танцевать.

– Почему он должен был любить танцевать?

Ее удивление показалось Стефану искренним.

– Кто-то сказал, – уклончиво ответил он.

Девушка принесла два счета. Стефан сделал попытку заплатить за оба, но Вероника потянула счет к себе:

– Я заплачу сама.

Девушка пошла за сдачей.

– А чем занимается консультант в компьютерной фирме? – спросил Стефан.

Она улыбнулась, но не ответила.

Они расстались в вестибюле. Ее номер был на первом этаже.

– Как ты собираешься завтра попасть в Эстерсунд?

– Свег, конечно, маленький городок, но взять машину напрокат здесь тоже можно.

Стефан посмотрел ей вслед. На ней была дорогая одежда и туфли. После разговора с Вероникой Молин он ощутил прилив энергии. Только не знал пока, куда ее применить. В Свеге вряд ли существуют какие-то ночные развлечения, подумал он с иронией.

Решил прогуляться. Рассказ Бьорна Вигрена заставил его задуматься. Между Эльзой Берггрен и Гербертом Молином существовала какая-то связь, о которой ему хотелось узнать побольше.

Штора в окне шевельнулась. В этом он был уверен.

Он захватил куртку и вышел из гостиницы.

Было холоднее, чем накануне.

Он пошел той же дорогой, что и днем. Остановился на мосту и прислушался к шуму воды внизу. Навстречу ему попался человек с собакой. Это было как встретить в темном море корабль с погашенными огнями.

Подойдя к дому, он встал так, чтобы на него не падал свет уличного фонаря. Теперь во дворе стояла машина, но из-за темноты он не мог определить какая. Задернутое шторой окно на втором этаже было освещено. Он стоял неподвижно – сам не зная, чего ждет.

Человек, подошедший к нему, двигался совершенно неслышно.

Он долго стоял и наблюдал за Стефаном, прежде чем решил, что увидел достаточно. Он подошел сзади, держась все время в тени. Только когда он подошел совсем близко, Стефан вздрогнул.

Эрик Юханссон не знал, кто перед ним. Ему было за пятьдесят, но он был в хорошей форме. Он упер руки в бока и сказал, не сводя взгляда с неизвестного:

– Привет. Интересно, что это ты здесь делаешь.

Стефан испугался. Незнакомец двигался так тихо, что он ничего не слышал.

– А кто ты?

– Эрик Юханссон. Полицейский. А ты, интересно, что здесь делаешь? – повторил он.

– Стою и гляжу на дом, – сказал Стефан. – Я на общественной территории, трезв, не шумлю, даже не отливаю. Это что, запрещено – стоять и смотреть на красивый дом?

– Вовсе нет. Но дама, что здесь живет, занервничала и позвонила. Когда народ нервничает, обычно звонят мне. Я подумал, что лучше выяснить, в чем дело. Люди здесь не привыкли, что кто-то стоит по ночам и глазеет на их дома.

Стефан достал бумажник и, подойдя к фонарю, показал удостоверение. Эрик Юханссон кивнул.

– Так это ты, – сказал он, как будто только сейчас вспомнил.

– Стефан Линдман.

Эрик Юханссон потер лоб. Стефан заметил, что под курткой у него была только нижняя рубашка.

– Это вообще-то ничего не меняет – то, что мы оба полицейские. Джузеппе говорил мне про тебя. Откуда мне знать, что это ты стоишь и смотришь на дом Эльзы.