Белая львица

Когда террористы ворвались в ресторан, там находилось в общей сложности пятьдесят пять человек. Белые члены клуба дегустаторов и африканская обслуга - четверо мужчин и одна женщина. Чернокожие повара и буфетчики во главе с шеф-поваром, португальцем, при первых же выстрелах схоронились на задворках.

Террористы скрылись, а среди опрокинутой мебели, битого фарфора и обломков потолочной арматуры лежали девять убитых. Семнадцать человек получили ранения разной степени тяжести, остальные были в шоке, в том числе пожилая женщина, которая вскоре умерла от сердечного приступа.

На десерт подавали фруктовый салат и красное вино, более двухсот бутылок которого были разбиты вдребезги. Полиция, прибывшая на место преступления, с трудом различала, где кровь, а где вино.

Полицейский комиссар де Беер из дурбанского отдела по расследованию убийств прибыл в ресторан одним из первых. Его сопровождал чернокожий африканец, комиссар Гарри Сибанде. Хотя де Беер отнюдь не скрывал своих расистских взглядов, Гарри Сибанде привык не замечать его презрения к черным. К тому же он давно понял, что как полицейский даст де Бееру сто очков вперед.

Они обошли разоренное помещение, наблюдая, как убитых и раненых уносят в кареты скорой помощи, которые совершали челночные рейсы из Пайнтауна в дурбанские больницы.

Свидетели, перенесшие тяжелый шок, могли сказать лишь очень немногое. Налетчиков было трое, все в масках. Но судя по рукам - чернокожие африканцы.

Де Беер понимал, что происшедшее - один из серьезнейших политических терактов, осуществленных за год в Натале черными группировками. Этим вечером 30 апреля, казалось, был сделан еще один шаг к открытой гражданской войне между белыми и черными.

В тот же вечер де Беер позвонил в Преторию, в разведслужбу, где ему обещали завтра утром прислать помощь. Армейский спецотдел по борьбе с политическим терроризмом тоже направит в Дурбан опытного следователя.

Президент де Клерк узнал о происшествии около полуночи. Министр иностранных дел Пик Бота позвонил в резиденцию по экстренной линии связи.

Де Клерк явно был раздосадован, что его побеспокоили, Бота слышал это по голосу:

- Невинных людей у нас убивают каждый день. Что в этой истории такого особенного?

- Масштаб, - ответил министр. - Слишком масштабно, слишком жестоко, слишком чудовищно. Если вы не выступите завтра же утром с решительным заявлением, в партии вас весьма не одобрят. Я убежден, что руководство АНК, вероятно сам Мандела, осудит случившееся. Черные церковные лидеры тоже. Вы очень себе навредите, если не выступите.

- Ладно, будь по-вашему, - ответил де Клерк. - Набросайте к утру текст. В семь он должен быть у меня.

Ночью между Йоханнесбургом и Преторией состоялся еще один телефонный разговор, имевший касательство к теракту в Пайнтауне. Полковнику Францу Малану, сотруднику особой сверхсекретной армейской службы безопасности, позвонил коллега из разведки, Ян Клейн. Обоим уже сообщили, что произошло несколько часов назад в пайнтаунском ресторане. И встретили они эту новость ошеломленным возмущением - сыграли привычную роль. На самом деле бойня в Пайнтауне планировалась при их участии. Она была элементом стратегии по дестабилизации положения в стране. А последним звеном в цепи многочисленных и все более масштабных террористических актов и убийств станет ликвидация, к которой готовили Виктора Мабашу.

Но Ян Клейн звонил Францу Малану по совсем другому поводу. Днем он обнаружил, что кто-то открывал сугубо личные и секретные файлы его служебного компьютера. Ему понадобилось несколько часов, чтобы методом исключения вычислить, кто за ним следит. И он прекрасно отдавал себе отчет, что все это ставит под угрозу их главную, решающую операцию.

В телефонных разговорах Ян Клейн и Франц Малан никогда не называли имен. Они знали друг друга по голосу. А если связь была плохая, прибегали к особому коду из приветственных фраз, который позволял им безошибочно опознать друг друга.

- Надо встретиться, - сказал Ян Клейн. - Ты знаешь, куда я еду завтра?

- Да, - ответил Малан.

- Приезжай туда же.

Францу Малану было известно, что от его ведомства в расследовании теракта должен участвовать некий капитан Брейтенбах. Но знал он и другое: достаточно одного телефонного звонка - и вместо капитана Брейтенбаха поедет он сам, Франц Малан. Ведь руководство предоставило ему карт-бланш, и он мог, не ставя никого в известность, перераспределять задания по собственному усмотрению.