— Все равно. Я и подумать не мог.
— Далеко она у тебя убежала. До машины вместе пойдем. Идти далеко.
Анатолий нервно засмеялся и в полном смысле слова с меня слез, стряхивая при этом с себя песок.
— Вот, черт, тут даже помыться негде. Песка полно. Если песок в канал попадет, то потом такую шляпу раздует, что век лечить будешь.
— Тут не принято сексом заниматься. — Махмед уставился на меня жадным и похотливым взглядом.
Я быстро встала и хотела было прикрыть свою наготу, но поняла, что мне просто нечем это сделать. От моего платья и трусов остались одни ошметки. Анатолий надел шорты и посмеялся над тем, как я пытаюсь прикрыться остатками своей разорванной одежды.
— Да ладно тебе прикрываться. Тут все свои. Махмед, представляешь, она хотела меня бросить и к другому мужику в Москву убежать.
— Это нехорошо, — замотал головой Махмед, не спуская с меня своего жадного взгляда. — Жена должна быть там же, где и ее муж.
— Да какая она мне жена!
— А кто она?
— Шлюха. А шлюх надо наказывать! Просто девка, хоть и красивая. Правда, красивая, а, Махмед?
— Очень красивая, — облизнулся араб.
— Так давай ее накажем, чтобы она от меня не бегала. Возьми ее один разочек, братишка. Я угощаю. Я как раз для тебя ее разогрел. Ты когда-нибудь пробовал русскую бабу?
— Нет.
— Так попробуй, пока я не передумал.
— А можно?
— Я же тебе говорю, что я угощаю.
Кое-как прикрывшись порванной одеждой, я хотела было бежать, но Анатолий вновь сбил меня с ног и приставил мне к виску пистолет.
— Лежи и не рыпайся. Ты что, думала, что у меня всего одна-единственная пушка? Я же тебе уже говорил, что у меня есть деньги, а если у меня есть деньги, значит, у меня может быть столько пушек, сколько я захочу. Сейчас ты будешь наказана. Лежи и не рыпайся, а то пристрелю. Каждый раз, когда ты попытаешься от меня убежать, тебя будет трахать араб. Махмед, давай быстрее, девка уже готова…
Это длилось совсем недолго. Я закрыла глаза и постаралась отрешиться от происходящего, чтобы ничего не видеть, ничего не знать, ничего не слышать и уж тем более ничего не чувствовать. Я не хотела плакать и не хотела показывать своих слез. Слезы текли по моим щекам непроизвольно… Я лежала без единого движения и вспоминала то время, когда я пыталась найти свою звезду на небе и обязательно ее достать, когда меня считали королевой и боялись даже прикоснуться к моей руке…
— Эй, Машка, ты живая? Вставай, а то ты уж больно прибалдела.
Я открыла глаза и поняла, что все уже закончилось. Махмед заправлял рубашку в штаны и старался не встречаться со мной взглядом, тихо бубня при этом себе под нос:
— Ну и нравы у вас, у русских. Бабами своими делятся… У нас бы за такие дела…
— Все нормально, братишка, — засмеялся Анатолий. — Попробуй только скажи, что тебе не понравилось. Это я тебя просто отблагодарил. Русский подарок. У нас, у русских, душа широкая. Нам ничего не жалко, даже своей бабы.
Выбросив свою рваную одежду на песок, я закуталась в норковую шубу и, прижимая к груди полупустой пакет, пошла вместе с мужчинами в ту сторону, где бы было можно выйти к машине…
— Маня, тебе не жарко? Маня?! — нервно смеялся Анатолий и курил одну сигарету за другой.
Но я не отвечала на его реплики, не обращала на него никакого внимания — я куталась еще плотнее и медленно шла…
ГЛАВА 15
Все остальные события происходили словно в тумане. Я как-то дошла до машины, как-то доехала до виллы и как-то, не обращая никакого внимания на наблюдавшую за мной Катерину, вошла в свою спальню. Анатолий вошел следом за мной и отобрал у меня полупустой пакет, в котором лежали зимние сапоги, паспорт и деньги.
— Это пока у меня побудет. На всякий случай, чтобы ты не убежала. Ужинать будешь?
— Нет, — нервно замотала я головой и тихонько всхлипнула.
— Это еще почему? Ты же голодная, не ела ничего.
— Я не хочу. — Из моей груди вырвалось что-то похожее на стон.
— А что сейчас будешь делать?
— Мыться.
— Будешь смывать с себя следы греха? — усмехнулся Анатолий.
Я подошла к нему как можно ближе, собрала всю свою накопившуюся злость и с размаху ударила по его холеной и наглой физиономии.
— Придет время, и ты обязательно за все ответишь, — с трудом процедила я сквозь зубы и посмотрела на Анатолия такими бесстрашными уничтожающими глазами, что у него просто не поднялась рука наказать меня за пощечину.