Похититель школьных завтраков

И эти приличные люди позволили обнаружить труп кому-то другому, может быть, менее приличному? А если бы Лапекора был еще жив? Они наплевали на него, чтобы уберечься… От чего? От чего уберечься? Выходя, комиссар хлопнул дверью. Перед ним оказался Фацио, подоспевший на помощь.

– Я тут, комиссар, если вам что нужно…

Ему в голову пришла одна мысль.

– Да, нужно. Зайди вот в эту квартиру, там две женщины, мать и дочь. Неоказание помощи. Отвези их в комиссариат, и пусть будет как можно больше шуму. Чтобы все в доме думали, что их арестовали. Потом я приеду – и мы их отпустим.

Бухгалтер по фамилии Куликкья, живший в первой квартире на пятом этаже, едва открыв комиссару, оттеснил его подальше от двери.

– Моя жена не должна нас слышать, – сказал он, прикрывая за собой дверь.

– Я комиссар…

– Да знаю я, знаю. Вы принесли мне бутылку?

– Какую бутылку? – Монтальбано удивленно разглядывал поджарого шестидесятилетнего мужчину, принявшего конспиративный вид.

– Ту бутылку, что лежала возле трупа, ну, бутылку белого Корво.

– Она не принадлежала синьору Лапекоре?

– Да нет же! Она моя!

– Извините, я не понял, объясните подробнее.

– Сегодня утром я пошел за покупками, потом вернулся, открыл лифт. Внутри был Лапекора, мертвый. Я сразу смекнул.

– Вы вызывали лифт?

– А зачем? Он и так был на первом этаже.

– И что вы сделали?

– А что мне было делать, сынок? У меня покалечена левая нога и правая рука. В меня американцы стреляли. В каждой руке у меня было по четыре сумки, как бы я с ними так по лестнице забрался?

– То есть вы хотите сказать, что поехали в лифте с трупом?

– Пришлось! Только вот когда лифт приехал на мой этаж – кстати, и покойник тут жил, – так тут бутылка из пакета-то и выпала. Тогда я так поступил: открыл свою дверь, занес внутрь сумки и вернулся за бутылкой. Но только не поспел, потому что лифт уже кто-то вызвал этажом выше.

– Как так? Дверь же была открыта!

– Нет, синьор. Как назло, я ее закрыл, голова моя садовая! В моем возрасте котелок уже не так хорошо варит. Я уж и не знал, что делать: если жена узнает, что я потерял бутылку, она меня живьем сожрет. Поверьте мне, комиссар. Эта женщина на все способна.

– Расскажите, что случилось потом.

– Лифт снова у меня перед носом проехал и остановился на первом этаже. Тогда я потихоньку стал спускаться, а когда со своей ногой доковылял донизу, там оказался охранник, который никого не подпускал к лифту. Я ему сказал про бутылку, и он мне обещал все донести властям. Вы ведь власти?

– В каком-то смысле.

– Вам охранник о бутылке сообщил?

– Нет.

– И что мне теперь делать? Что делать-то? Она же мне деньги на покупки отсчитывает! – сокрушался бухгалтер, заламывая руки.

Этажом выше послышались причитания семейства Пиччирилло и властный голос Фацио:

– Спускайтесь пешком! Молчать! Пешком!

Стали открываться двери, на этажах началась громкая перекличка:

– Кого арестовали? Пиччирилло арестовали? Их уводят? Куда, в тюрьму?

Когда Фацио проходил мимо, Монтальбано протянул ему десять тысяч лир:

– Когда отвезешь этих в комиссариат, купи бутылку белого Корво и отдай тому синьору.

От остальных жильцов Монтальбано не добился ничего путного. Единственным, кто сказал хоть что-то дельное, был учитель младшей школы Бонавиа с третьего этажа. Он рассказал, что его сын Маттео, восьми лет, собираясь в школу, упал и разбил нос. Так как кровь все шла, пришлось отвести его в пункт «скорой помощи». Была половина восьмого, и в лифте не было и следа синьора Лапекоры, ни живого, ни мертвого.

Кроме того, что Монтальбано выяснил, как именно путешествовал труп в лифте, он отчетливо понял еще две вещи: во-первых, покойный был порядочным, но не очень приятным человеком, во-вторых, его убили в лифте между семью тридцатью пятью и восьмью часами.

Раз убийца рисковал быть увиденным кем-нибудь из жильцов в лифте рядом с трупом, значит, преступление совершено не преднамеренно, а под влиянием внезапного порыва.

Негусто. Монтальбано долго прокручивал все это в голове. Потом посмотрел на часы. Уже два часа! Вот почему он так проголодался. Он позвал Фацио.

– Я еду обедать к Калоджеро. Если появится Ауджелло, отправь его ко мне. И вот еще: поставь кого-нибудь у квартиры убитого. Пусть ей не дадут зайти туда раньше меня.