Фамильные ценности

Хотя вполне возможно, что за эти десять дней она перестирала каждую вещь. Филиппинка, продолжая всхлипывать, повела его в ванную, очень большую, всю белую с золотом.

Корзина для белья! Он открыл ее, почти не надеясь, однако на дне лежала пара кружевных вещичек. Инспектор вынул их.

Сильвия пришла в ужас и крещендо «моя синьора» преследовало его, пока он возвращался в спальню и убирал белье в полиэтиленовый пакет. Он чувствовал себя почти так же скверно, как она. Совершенно незнакомый человек роется в нижнем белье ее синьоры — нестираном белье — большими грубыми руками. Он был рад поскорее уйти от ее слез и писков протеста и самостоятельно нашел дорогу назад, в белую гостиную.

Леонардо очень тихо разговаривал по телефону, поддерживая голову свободной рукой. Его сестра пристроилась на подлокотнике дивана рядом.

— Все в порядке. Я спущусь. — Он повесил трубку.

— Лео, ты не можешь. Это нелепо. Я сама пойду вниз.

Но он поднял куртку с пола так бережно, словно любое внезапное движение усиливало его боль. Потом мягко, успокаивая, погладил руку сестры.

— Им нужен я. Все хорошо. — Он встал и, взглянув на инспектора, произнес: — Извините…

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Я понимаю, что вы не в состоянии со мной разговаривать. Я вернусь, когда вам станет лучше. Но, простите, мне кажется, что ваша сестра права. Вы же не собираетесь куда-то идти? — спросил инспектор.

— Только вниз, в мастерскую. В противном случае они не смогут продолжать работу. Вы пойдете со мной?

— Разумеется. — Хотя бы для того, чтобы поддержать его в случае необходимости.

Инспектору еще ни разу не доводилось видеть человека, который выглядел бы столь нездоровым и при этом самостоятельно передвигался. Леонардо, хотя и покачиваясь, начал спускаться вниз по лестнице.

— Вы не хотите вызвать лифт?

— Нет. Шум, движение… Не могу, — еле двигая губами, произнес Леонардо.

Они спустились по ступенькам. Проходя мимо фонтана, молодой человек остановился, покачнувшись. Инспектор поддержал его.

— Мама… О господи, даже не знаю, что лучше…

— Все будет хорошо. Если позволите мне поговорить с вами, если доверитесь мне.

Тут инспектор обнаружил, что разговаривает сам с собой. Глубоко запавшие глаза юноши были пусты. Он больше не мог ни слышать, ни двигаться и прошептал:

— Помогите…

— Я здесь, чтобы помочь вам, поверьте…

— Нет. «Скорую помощь», врача… Леонардо скорчился над травой в приступе рвоты и молча, медленно повалился на широкий камень у фонтана.

— И как он сейчас? Ты меня слышишь? Открой бутылку, Салва, раз уж ты там стоишь. — Тереза передала мужу бутылку.

Гварначча сжал оплетенное соломой горлышко:

— Я звонил в больницу перед уходом с работы. Они сказали, что он без сознания и еще нескоро выйдет из этого состояния.

— Бедняга. Не знала, что мигрень причиняет такие страдания, — посочувствовала Тереза.

— Когда появился врач, Леонардо не реагировал на свет, не чувствовал ни рук ни ног. Впору было заподозрить что-то и похуже мигрени. К счастью, его сестра все мне заранее объяснила.

— Как она выглядит? Не стой на дороге, Салва, я хочу подойти к раковине. Она так же красива, как ее мать?

— Красива, но по-другому.

— Как, ты сказал, ее зовут?

— Не знаю. Все время забываю! Ты помнишь графиню? Ты ведь уже перебралась во Флоренцию в те дни, когда здесь проходили показы мод.

— Я видела ее у парикмахера.

— Что?

— Не переживай. Я не трачу все твое жалованье на парикмахера, который причесывает графиню Брунамонти. Я видела в каком-то журнале большой материал с фотографиями, ну, знаешь, знаменитости в домашней обстановке. Там еще была фотография — графиня в бежевом кашемировом костюме, очень простом, позади нее на белой софе в белой комнате свернулась маленькая собачка. Я тогда подумала, что она, должно быть, старше меня, но выглядит просто превосходно, как модель.

— Она одно время была моделью.

— А затем я представила, что наши сорванцы натворили бы в такой белой комнате. Позови их, ладно? Все готово.

Первое, что сделал утром инспектор, — позвонил из офиса в больницу Санта-Мария-Нуова. Леонардо Брунамонти, сказали ему, все еще спит, но, возможно, проснется к обходу, в одиннадцать, после чего сможет уйти. Инспектор решил: он отправится в больницу под предлогом, что явился отвезти Леонардо домой, а чтобы не привлекать внимания, поедет на собственной машине и не возьмет водителя.