Венчание со страхом

— Выходит, вор отлично разбирался в этих ваших ложноногих. Брал тех, что подороже, а дешевых игнорировал?

— Выходит, так.

— Ну и как же вы все это можете объяснить? — удивился Никита, уже в который раз он наблюдал за реакцией старичка.

Тот вздохнул.

— Ну хорошо. Кто в последние недели был вхож в этот ваш серпентарий? — Колосов приготовился записывать.

— Все наши — то есть я, Олег, Зоя, Женя, Александр Николаевич — но он отсутствовал последнюю неделю, и… и все.

— А Калягина?

— Нет. Она никогда не подходила к серпентарию. У нее чувство страха всегда превалировало…

— Но здесь на базе есть ведь, наверное, какие-нибудь посторонние — рабочие, завхоз, например?

— В это лето обязанности завхоза выполняет Званцев. Сейчас здесь не так много работы. А рабочие… когда необходимо что-то сделать: наладить аппаратуру там, то приезжают из института вместе со снабженческим транспортом. Тут, к сожалению, режим жёсткой экономии. Институт вынужден…

— Так, ясно. Чужих, выходит, тут не бывает. Никогда?

— Во всяком случае, кроме вас — сотрудников милиции, я здесь больше никого не видел. Ольгин очень строго следит за этим.

— Но ведь сейчас его нет на базе.

— Почему нет? Он вчера утром приехал. Я же сказал: они вместе с тем майором…

— Вчера? — быстро перебил его Никита. — А на какой электричке, не знаете?

— Той, что прибывает из Москвы без пяти десять.

— Ага. — Колосов вздохнул: опять туфта какая-то. — Своим ходом, без институтской машины… — Итак, вы говорите, чужих здесь никогда не бывает, — он спрятал список в карман. — Ладно, Венедикт Васильевич, будем искать ваших ложноногих. Ну вот, по-вашему, куда это скользкое хозяйство может быть пристроено? Кто вообще заинтересуется крадеными змеями?

— Ну, — старичок задумался. — Не знаю, как насчет краденых, но сейчас есть очень богатые люди — любители экзотики, коллекционеры, затем в бывших наших республиках…

— В СНГ, что ли?

— Да, никак не могу привыкнуть к этой аббревиатуре, там и центры имеются, и зоопарки. За рубежом тоже… Наконец, цирки тоже могут проявлять интерес. Питоны, удавы часто используются в цирковых номерах.

— М-да-а, — Никита усмехнулся. — Цирка мне вот только не хватало. Остальное все вроде есть. Полный набор.

Он покинул серпентарий хмурый как туча. Полуденное солнце било в глаза. Горячий ветерок доносил пряный аромат настурций с цветочной клумбы, разбитой перед «жилым сектором».

У ворот слонялись Женя и участковый.

— Послушайте, Женя, я вас вот о чем хотел спросить, — Никита пытался ухватиться за одну свою мысль, мелькнувшую еще там, в серпентарии, но затем ускользнувшую. — Вы какой электричкой сегодня приехали?

— Восьмичасовой, — ответил лаборант испуганно.

— Восьмичасовой, так… А вот в тот день, когда убили Калязину, вы же ее вроде бы сменщиком были, да?

— Да.

— А тогда во сколько вы прибыли?

— Тоже восьмичасовой электричкой.

— А сюда, на базу, во сколько подошли?

— В полдевятого уже там в будке, — Женя кивнул на домик-дачу с кирпичной верандой, — сидел. А что?

— А у ворот с Серафимой Павловной вы тогда не столкнулись? Ну, когда она домой уже собиралась? Там и Зоя Петровна еще была, у ворот-то… А может, потом их видели?

— Нет, не видел я. Мне надо было срочно снять показания приборов. Я и так опаздывал. По графику я их в восемь двадцать снимать должен.

— А почему такая срочность?

— График, — лаборант передернул узкими плечами. Глаза его за стеклами очков в металлической оправе глядели как-то мутно и настороженно. — Ольгину точность нужна. А она зависит от своевременности снятия…

— Точность — вежливость снайпера, — неудачно пошутил Никита. — Итак, в то утро. Калягину вы так и не видели.

— Нет, я же сказал. А что, собственно… Мы же вроде о краже говорим тут, — Женя обернулся к участковому.

Тот явно не понимал мыслей главковского начальства, но все равно сделал каменно-умное лицо.

— Да, события у вас тут любопытные происходят, — заметил Никита. — Чудные события. И кража эта еще. Змеи ведь — тяжеленные, придушить могут за здорово живешь. Как же он их волок-то, интересно?

— Нет. Похищены только молодые особи. Их в простой картонной коробке из-под сервиза унести можно, — робко возразил Женя.

— Да? Еще интереснее, Молодняк. Скажите, Женя, а в то утро, ну я все к тому печальному дню возвращаюсь, в то утро вы ну, как свои графики снимать кончили, Зою Петровну не встречали? Ну, опять же у ворот?