Венчание со страхом

— Вы не имеете права. — Иванова вдруг резко оттолкнула его руку и спрыгнула с подоконника. Щеки ее пошли красными пятнами.

— На что я не имею права?

— Подозревать, впутывать сюда Костю.

Два вопроса пламенно рвались с уст Никиты: что за Костя? Подозревать в чем? Но он сделал глубокий вдох (лучшее средство против скоропалительных и необдуманных действий), состроил загадочную мину, напуская все больше тумана.

— Ну, я так не считаю.

— Но почему? — Иванова сверлила его холодным взглядом. — Почему? Он же честный человек!

— Обстоятельства…

— Какие обстоятельства, ну какие еще обстоятельства?! Никита поразился сам себе: пробираясь на ощупь в потемках этой весьма загадочной беседы, он тем не менее рискнул запустить новый пробный шар — ему все казалось, мыльный пузырь это: одно слово — и лопнет он.

— Зоя Петровна, голубушка, ну вы же сами понимаете, какие обстоятельства… Не маленькая ведь вы.

— Но он же не мог украсть, а тем более убить! — Девушка тяжело дышала. — Он же просто не мог этого сделать! Неужели вам непонятно?! Мало ли что он пошел ее провожать. Они же могли разминуться дорогой!

И тут она увидела, какими глазами смотрит на нее Колосов, и осеклась.

А Никита… Голова его в этот момент абсолютно не соображала — его точно мешком ударили, так ему казалось. Работал один язык, и он (хвала ему) бойко и внятно выполнял обязанность всех профессионалов розыска во все времена: задавал и задавал вопросы. Больше, быстрее!

Последующий диалог напоминал игру в пинг-понг.

— Вы давно Костю знаете?

— Два года, нет, меньше… Но все равно — давно.

— Он прежний сотрудник базы? Так?

— Да.

— А когда его уволили? Или он сам ушел? Иванова отвернулась.

— Это вам Ольгин сказал. Насплетничал уже. Так чего же вы меня об этом спрашиваете? У него и узнавайте. Это его история.

— Он вас здесь все это время навещал?

— Я люблю его! — Ее ответ прозвучал словно выстрел из двуствольного ружья.

— Накануне, ну, в тот вечер перед смертью Калязиной, он ведь тоже был у вас?

— Да.

— Когда он ушел?

— Он торопился на электричку девять двадцать. Так же, как и баба Сима. Они хотели ехать вместе.

Перед глазами Никиты вертелось что-то огненно-жгучее.

— Но ведь Калязина вышла за ворота одна.

— Да, мы поговорили, потом… Ну, она пошла вперед, ну чтобы не мешать нам проститься. Она была очень деликатной, все понимала…

— Значит, она была в курсе того, что Костя вас навещает?

— Я сказала ей. Ему же надо было где-то есть. Он прямо с работы ко мне иногда приезжал. Вечером, ну, ночью. А баба Сима, когда дежурила, всегда его кормила.

— А как же он приходил? Как миновал ворота?

— Там, — Иванова кивнула на лес за окном. — В заборе есть дыра. Костя ее нашел. Ну через нее и… Прежде, весной, он как-то раз открыто ко мне приехал, так на Сашку напоролся. И вышел скандал грандиозный. Тогда он стал…

— Ясно. Ну значит, вы попрощались, а потом что было?

— Я закрыла ворота, а он пошел по бетонке догонять бабу Симу. — Иванова подняла на Никиту глаза. В них появилось выражение прежнего, так некогда удивившего Никиту недоумения.

— А после… ну, после того происшествия, вы с ним виделись?

Она отрицательно покачала головой.

— И что, ваш Ромео даже знать о себе вам не дал?

— Я ездила в Калиново. Там телефон на почте. Звонила ему, но дома никто не отвечает. Он и раньше, правда, пропадал на несколько дней.

— А где этот ваш Костя работает?

— Он работал здесь. Раньше. — Голос Ивановой был печален. — А где сейчас, я не знаю.

— Но вы его любите? — спросил Никита насмешливо. — Тем не менее и несмотря на?

— Да! — Это снова прозвучало как выстрел. Никита повернулся и пошел к двери. Спрашивать Иванову о том, как все же фамилия этого таинственного Кости, было лишним. Это явилось бы непростительным ляпсусом в столь виртуозно проведенной беседе, где одна из сторон до самого конца лишь смутно понимала, о чем все-таки тут идет речь.

Глава 18

ИЗГНАННИК

Фамилию Кости назвал Ольгин. Его и Званцева Колосов застал в кабинете начальника Спасского ОВД. Соловьев восседал в кожаном вращающемся кресле «а-ля босс», а ученые расположились за совещательным столом. Никита смекнул, что процедура приема заявления о краже ложноногих — в самом разгаре.

— Ну, Никита Михайлович, видел? — осведомился Соловьев скорбно. — Вона оно как! Какие дела! Тут гроб можно с музыкой заказывать.