Улыбка химеры

— Номер ее сотового на память знаете?

Китаев полез за органайзером, продиктовал номер. Никита набрал. «Абонент недоступен или временно не отвечает».

— Где же она? — тихо спросил Китаев. — Если это действительно ее машина, где же она сама?!

Биндюжный, молчаливый как тень, не проронивший слова за весь разговор, начал снова названивать в ГИБДД — передавать уточненную ориентировку по машине, объявленной в розыск.

— Во сколько она с допроса ушла? — улучив момент, шепнул он Колосову.

— Где-то в начале первого. Она сказала — утром ей звонил Салютов, просил выйти на работу, она собиралась. Сказала, что с утра из-за мороза машина у нее не завелась.

— Дурдом. — Биндюжный вытер со лба капельки пота. — Что ж такое робится, а? Они ж еще даже толком открыться сегодня не успели...

— Надо машину искать, — сказал Колосов, — и эту дамочку.

— Ты думаешь, если она жива, она — «крот»?

— Ничего я не думаю! — Никита чувствовал, что еще секунда, и он сорвется Они так чудовищно прокололись! Преступно! А ведь Обухов предупреждал его...

На мониторе пульсировала серая мутная снежная мгла.

Глава 27

МИЗАНСЦЕНА В КОРИДОРЕ РОЗЫСКА

О смерти Эгле Катя узнала в тот же вечер, в пять часов. Тщетно пыталась дозвониться Колосову, неоднократно спускалась в розыск. Но там все просто отмахивались. Затем дежурный сжалился и проговорился: на Рублевском шоссе — убийство, начальник отдела убийств срочно уехал туда. Катя спросила: где убийство? В казино? Дежурный кивнул, помедлил и протянул телефонограмму. Так Катя и узнала, что Эгле Таураге мертва.

И как-то все сразу стало... Катя поплелась назад в свой кабинет. В ушах еще звучали слова дежурного: «Наехал, видно, кто-то по-крупному на этого мужика. Расстреляли среди бела дня с машины девочку, прямо возле казино. Любовница, наверное, его или секретарша — потерпевшая-то... А то кто же? Ну, прямо головы не дают поднять мужику. Видно, здорово кому-то он дорогу перешел».

В голосе дежурного не было особенного сочувствия. Только констатация фактов. Под «мужиком» явно подразумевался Салютов. Тот самый человек, о котором Кате хотелось поговорить с начальником отдела убийств.

Но не вышло...

Вечером дома она рассказала все, чему стала свидетелем в «Атлантиде», Кравченко. Тот, благополучно проспав весь день, был бодр и свеж и уже намыливался смотреть хоккей по телевизору на кухне. Катю по этой причине он слушал вполуха.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросила она.

— Я? О чем? — Кравченко нажимал кнопки на пульте телевизора, словно клавиши на баяне.

— Да о Салютове и вдове его сына!

— А может, у этой красотки просто крыша поехала? — хмыкнул Кравченко.

Катя ждала, что он скажет еще.

— А вообще вас, женщин, не поймешь, — сказал он. — Вечно вы врете. Сами даже не замечаете, как это происходит.

— Когда это я тебе врала? — вспыхнула Катя, сразу позабыв важный предмет, который она собиралась обсуждать с «драгоценным В.А.».

— Ой, не надо, — снова хмыкнул Кравченко. — И потом, если ты действительно желаешь знать мое мнение — зря ты вообще в это дело вмешиваешься. Ты подумай, что такое — этот ваш Салютов? Владелец казино, карточный босс, мафиози махровый. И там, в этом «Маке», третьего по счету человека грохнули. И как? Расстреляли прямо из машины. Почерк-то какой, а? Один почерк говорит, что за люди здесь замешаны. А ты мне что-то сейчас лепечешь о какой-то там чокнутой девице, которая мужа своего покойного живым считает и...

— Марина Салютова не считает своего муха живым! Когда она мне говорила о «муже» как о живом человеке, она не имела в виду Игоря Салютова, я в этом уверена! — возразила Катя.

— Ну а кого же она тогда имела в виду? — спросил Кравченко. — Честное слово, Катька, брось ты это все. Убийство в казино, может, это и тема для крутого репортажа, но это не тема для таких вот... — он критически оглядел Катю. — Короче, ты моя жена, и я тебе категорически запрещаю соваться в эту кашу. Еще раз услышу про казино — рассвирепею. Моя позиция ясна?

Катя вздохнула. Это был разговор с глухим. Немым, слепым. Умственно отсталым!

Она молча обиженно протянула Кравченко клубную карту «Атлантиды».

— Вот так-то лучше. Я плохих советов не даю, — сказал он и погрузился в хоккейные страсти чемпионата НХЛ.

Утром, явившись на работу, Катя сразу же побежала в розыск за новостями. А там — дым коромыслом! За дверью колосовского кабинета громко спорили. Если более точно — лаялись. Катя дернула дверь — заперто! Видимо, в отделе убийств подводили плачевные итоги вчерашнего провала, выражений при этом не жалели и от позора запирались на ключ, не желая выносить сор из избы.