Пробуждение

— Но если ФАББ убедится, что мы соблюдаем все меры предосторожности, оно, конечно, не станет нас закрывать. Возможно даже, агентство станет сотрудничать с нами… — сказала Персис.

— Похоже, ты ничего не знаешь о том, что такое ФАББ и как оно работает, — покачал головой Гарт и, наклонившись к ней, проговорил шепотом: — Пять лет назад несколько человек умерли, получив выращенные в этих самых лабораториях органы, которые оказались заражены вирусами. Этот случай едва не поставил крест на моей карьере, и я не хочу, чтобы что-то подобное повторилось. Мне удалось собрать достаточно информации, касающейся работы моей рибосомы. И я считаю, что самое разумное в данной ситуации — дать телу снотворное и… оставить его в покое.

Персис задумалась. Ее лицо отразило глубокую внутреннюю борьбу.

— Мне не удалось собрать никакой полезной для проекта информации, — промолвила она наконец. — Да и самовозбуждение нервных клеток остается пока под большим вопросом. Мне кажется, мы должны сделать все возможное, чтобы тело выжило. По-моему, просто преступно остановиться сейчас, когда успех так близок!

— Но тело является источником инфекции. И оно может быть опасно — для тебя, для меня, для всего мира, наконец!

— Мы можем сдерживать инфекцию, не давать ей распространяться.

— А потом что?

— Можно достать нелегальные антибиотики. В том же ЦКЗ или за границей. Я слышала — в особых случаях некоторые врачи именно так и поступают. У меня есть, гм-м… связи. И возможно, нам удастся найти средство борьбы с болезнью, не ставя в известность правительственные агентства.

— О'кей, допустим, мы достанем подходящий антибиотик и он сработает. Но если тело просуществует достаточно долго, ФАББ непременно захочет обследовать его, а любое обследование включает анализы на биопсию. Они обнаружат остаточные следы антибиотика и все равно конфискуют тело, а нас прикроют.

— То есть вне зависимости от того, останется пациент жив или нет, нас ждут крупные неприятности. Ты это хотел сказать?

— Я… я не предвидел подобного развития событий, — честно признался Гарт. — Я поторопился — слишком рано извлек тело из ванны — и вот результат.

Персис наклонила голову.

— Значит, — сказала она, глядя в сторону, — нужно как-то спрятать тело от агентства.

— Это невозможно, — возразил Гарт. — Они все равно узнают, и тогда…

— Если они явятся сюда, можно попытаться подсунуть им другое тело.

— Откуда мы возьмем другое тело?

— Агентство ведь не обследовало все наши тела?

— Нет. Они делали проверку всех образцов, кроме пятого, девятого и десятого номеров.

— Вот видишь! Насколько я помню, наш девятый номер — тоже белый мужчина. Им мы и подменим мистера Шихэйна.

— Возраст не подходит. Девятый номер слишком стар.

— Значит, нужно изменить записи в медицинской карте. Это довольно просто, насколько я понимаю… Ну же, Гарт, решайся! Это хороший план, и он может сработать. Что касается мистера Шихэйна, то… давай не будем предпринимать необратимых шагов, ладно? Пусть все идет как идет, во всяком случае — пока. Если хочешь, я возьму поиски антибиотика на себя. Тогда, если нам удастся победить инфекцию, мы всегда можем выдать нашего тринадцатого за следующий, четырнадцатый номер… Как будто это очередной эксперимент, понимаешь? Ну а если он все-таки умрет, мы зарегистрируем труп как обычно.

— Я… я не могу снова подвергать опасности весь Центр.

— Ты уже подверг опасности нашу карьеру, когда промолчал о том, какой репутацией ты пользуешься у агентства. Я уже не говорю о проекте в целом… Почему ты ничего не сказал мне? Почему не обратился к Рику?..

Впервые в разговоре с ним Персис упомянула о муже. Гарт удивленно вскинул глаза и заметил набухшую у нее на лбу вену. Еще никогда он не видел Персис такой сердитой.

— А при чем тут Рик? — возразил он. — Я сомневаюсь, что он согласится на что-то подобное.

— Я его проинструктирую, — пообещала Персис. — Он не будет против.

— А остальные? Лаборанты, техники? Думаешь, им можно доверять?

— Ты сам подбирал себе сотрудников, вот ты и ответь на этот вопрос… — В тоне Персис прорвались раздраженные нотки. — Насколько мне известно, каждый из них, поступая на работу в «Икор», должен был написать расписку о неразглашении конфиденциальной информации. Я, во всяком случае, такую расписку давала. И я доверяю тем, с кем работаю, а ты? — Она взглянула на него в упор. — Это наша первая возможность хотя бы частично оживить замороженный мозг, и я не собираюсь ее упускать.