Мизерере

— Он один из идеологов Колонии.

— Это его настоящее имя?

— Трудно сказать…

— И сколько там таких, как он?

— Думаю, около дюжины.

— Именно они занимаются научными исследованиями?

— Структура группы не известна. Вероятно, существует Совет. Центральный комитет. Но эти люди всегда ссылаются на Хартманна.

— А что вас связывает с «Асунсьоном»? — спросил Волокин.

— Я жил в общине, когда она располагалась в Чили. Помогал им устроиться во Франции. Сейчас я присматриваю за ними.

— А я считал, что чилийцев во Францию привез Лабрюйер…

— Старик Лабрюйер… Он действительно перевез несколько человек. Но на большее он не способен. Куда ему создать Freistaadt Bayern. Свободное государство.

Касдан нервничал все больше:

— Нам нужна лазейка, чтобы проникнуть в Колонию.

— Забудьте об этом. Никто не может туда попасть. Ни открыто, ни тайно. Мы замкнули этот мирок с обеих сторон. Туда нельзя войти, оттуда невозможно выйти.

— Почему вы так просто говорите нам об этом? — поинтересовался Волокин.

— Эта информация общедоступна. В Интернете. В газетах. В министерских кулуарах. Но никто не может ее использовать. Да никто в нее и не верит. Такова сущность Колонии: она выставлена на всеобщее обозрение, но невидима. Я могу описать, как работает машина. Но до нее вам никогда не добраться. Юридически она не существует. А эта машина превосходит воображение.

Повисло молчание. Было слышно, как тихонько гогочут гуси. Пи поднимался по склону, внимательно разглядывая Касдана. В пруду у него за спиной колыхались островки ряски.

— Странно… — пробормотал он. — Кажется, я тебя где-то видел.

Касдан вздрогнул, услышав это «ты». Он мертвенно побледнел.

— Да… Я тебя знаю.

— А я нет, — процедил армянин сквозь сжатые зубы. — Такого подонка я бы не забыл.

— Ты служил в армии, прежде чем стать легавым?

— Нет. — Касдан отер лицо ладонью. — Вернемся к Колонии. Вы упоминаете о научных исследованиях. Говорите об интересах армии. Насколько нам известно, речь идет прежде всего о жестоком обращении с детьми. О фанатиках, проповедующих наказание и средневековую веру.

Пи подобрал деревяшку. Попытался ее разломать.

— Вам знакома статистика о дурном обращении с несовершеннолетними только во Франции? В «Асунсьоне» дети хотя бы чему-то учатся. Они растут в дисциплине и вере. Они свыкаются с болью и становятся настоящими солдатами. Косвенно они способствуют укреплению нашей военной мощи.

— Чертов ублюдок, — взорвался армянин. — Ты можешь спокойно думать о том, что этих ребятишек пытают? Ведь это дети! Ни в чем не повинные и…

Пи взмахнул своей деревяшкой у Касдана перед носом:

— Эти дети не с неба упали. За них решают родители, члены «Асунсьона». Свободные взрослые люди, которые согласны с такими методами.

Волокин заметил, что у Касдана виски блестят от пота.

Русский вмешался, чтобы дать ему перевести дух:

— У нас есть доказательство, — солгал он, — что по приказу Хартманна и его клики было похищено несколько детей из парижских церковных хоров.

— Это смешно. Руководители Колонии никогда бы не пошли на подобный риск. У них своих детей хватает. Вы не знаете «Асунсьона». Это замкнутый, автономный мир, который рассчитывает только на себя.

Касдан отшатнулся. Когда он заговорил, казалось, что ему удалось справиться с собой:

— Мы расследуем четыре серийных убийства. Среди жертв — Вильгельм Гетц, Ален Манури, Режис Мазуайе. Эти имена вам известны?

— Да, с Вильгельмом Гетцем я познакомился в Чили. Но он жил и во французской Колонии, когда она обосновалась в Камарге. Остальные имена мне ни о чем не говорят. Какую связь вы видите между этими убийствами и «Асунсьоном»? Ваше расследование — никчемная затея…

Касдан стоял не шелохнувшись:

— Как по-вашему, дети в «Асунсьоне» получают боевую подготовку? Возможно, их учат убивать?

— Такая подготовка предусмотрена, но не для детей. Пока не началась ломка, дети занимаются пением. Достигнув половой зрелости, они переходят к другим видам обучения. Бой. Военное искусство. Агогэ, как в Спарте…

— Вам известно, отчего погибла Спарта?

— Нет.

— От вырождения. Возможно, «Асунсьону» нужны чужие дети, чтобы пополнять свои ряды. Нужна свежая кровь.

Пи швырнул деревяшку на землю. Он терял хладнокровие.