Рейтинг темного божества

— Максим человек не ее круга. Да, он талантливый скульптор, но вместе с тем он из очень обеспеченной семьи. И к жизни он относится не так, как мы, например. Я говорила Ирине: ты рубишь сук не по себе. — Ее мать вздохнула. — Он взбалмошный, ветреный парень, хотя и добрый. Он привык, что в жизни для него открыты все двери и нет никаких запретов и обязательств. Он симпатичный, щедрый, веселый, с широкими возможностями. Естественно, поначалу он просто вскружил Ире голову. Она восприняла его всерьез. И надеялась выйти за него замуж. Хотя я и говорила: одумайся, он тебе не пара.

— Она ему не пара, — поправил ее Иван Канталупов.

— Да, возможно, — ее дряблые щеки вспыхнули, — возможно. Но все дело в том, Иван, что и вы ей тоже не пара. И вообще… У вас там, дома, в Мышкине, семья. Жена, ребенок.

— Какой ребенок?

— Как какой? Ваш! Ваш сын.

Он поднял на нее взор. Сын… Разве у дракона может быть сын?

— Да что с вами, Иван? — Она тревожно смотрела на него.

— Ничего. Со мной ничего.

Какая разница… Теперь все это уже неважно. Час жатвы близок.

— У вас такое странное выражение лица… Вам неприятно, что я упомянула про вашу семью? — Ее голос дрогнул. — Но, Иван, поймите и меня. Я — мать. И судьба дочери мне небезразлична. Вы женаты, а она…

— Она любит другого. Не меня. Его.

— К несчастью, она никак не может его позабыть. Я говорила ей, предупреждала… Любовь — это прекрасно, но…

— Но она не должна походить на самоистязание? — Он криво усмехнулся. — Вот видите, Вера Ильинична… Но ничего, вы не беспокойтесь. Очень скоро все это изменится.

— В каком смысле?

— В прямом.

— То есть как?

Тут у Канталупова сработал мобильный. И ее вопрос так и повис без ответа. Звонил Антон Брагин.

— Слушай, я не понимаю, что происходит, — прошипел он в трубку. — Она мне звонила. Клянется, что ее отпустили.

— Кто?

— Наш нежный цветок… — Брагин неожиданно испустил чудовищное ругательство. — Говорит, что ее отпустили совсем.

Канталупов глянул на Веру Ильиничну и встал из-за стола.

— Где она? — тихо спросил он Брагина.

— Мне сказала, что звонит из метро с «Таганки». Я сразу же позвонил самому.

— Что он?

— Он со мной не говорил. Он занят. Готовится. Анна говорила. — Брагин волновался. — Она, эта маленькая сучка, нас всех погубит!

— Что тебе сказала Анна?

— Велела привезти ее, во что бы то ни стало.

— Но это может быть ловушка.

— Конечно, за ней следят! Менты так просто из тюрьмы никого не отпускают. Я сказал ей.

— Что она велела?

— Велела везти! Я, мол, чувствую, что за ней следят. Но ее надо забрать и доставить во что бы то ни стало. Как будто это раз плюнуть!

— Где девчонка сейчас? — еще тише спросил Канталупов.

— Я велел ей ехать в Чертаново. Пусть покатается.

Потом будет ждать у метро. Анна так велела — пусть ждет долго. И те, кто за ней следят, пусть ждут.

— Как долго?

— До темноты. Она велела тебе тоже ехать туда.

— Конечно, — хмыкнул Канталупов, — ты ж без меня не справишься.

— Она сказала — девчонка должна быть доставлена живой. Это его приказ. Иначе… ну, сам знаешь.

— А те, кто за ней следят? Если они и правда есть? Как быть с ними?

— Это на твое усмотрение. А я… я не знаю, я ничего уже толком не знаю. Мы не успеем!

— Мы все успеем, не скули. Канталупов закрыл крышку мобильника.

— Вы что же, Иван, уже уходите? — спросила Вера Ильинична.

— Да, спасибо за чай.

— Вы же хотели подождать Ирину.

— Мне надо идти. Завтра… — он помедлил, — я увижу вашу прекрасную дочь.

— Вы какой-то странный… Вы здоровы? У вас нет температуры?

— Нет. — Канталупов улыбнулся.

Улыбнулся, ощерив пасть, и дракон. Стены этой старой московской квартиры в одночасье стали ему тесны. И он смел их одним взмахом крыльев; стол, чашки, скатерть, пианино, диван, фальк — все полетело в тартарары.

Глава 33. ПОГОНЯ ЗА ТЕНЬЮ

Над Радужной бухтой сгущались сумерки. Ветер шумел в кронах старых сосен. Последние сполохи заката гасли в окнах второго этажа дома за высоким забором. Наблюдение откровенно скучало. Время словно сочилось по капле. И ничего не происходило. Автоматические ворота были наглухо закрыты. С участка не доносилось ни звука. В машине наблюдения находились двое оперативников. Оба были молоды и оба буквально изнывали от вынужденного безделья. Сидевший за рулем старший группы возился с рацией, его напарник сзади от скуки терзал свой мобильник, вымучивая какую-то нудную игру.