Рейтинг темного божества

К колодцу ковыляла старушка в белой панамке, с ведром:

— Опять милиция к нам! Зачастили что-то вы, только позавчера ваши были, все про дом базыкинский спрашивали, — еще издали завела она разговор, — давно пора принять меры, а то все приезжали какие-то на машинах. И главное — на ночь глядя. А что им там делать ночью-то? Дом-то ничей, вымороченный. Клавка Базыкина еще когда померла, до перестройки. А сын — пьяница был у нее, и руки он на себя наложил как раз в этом самом доме. И покупать его с тех пор никто не покупал — хозяев-то нет. Мы не то что ночью, днем его стороной обходим — потому как место плохое, темное место… А эти из Москвы вдруг ни с того ни с сего облюбовали его. В иные ночи штук пять машин сразу туда съезжалось. Свет, огни горят — нам-то издаля все видно. Уж мы и в поселковую администрацию жаловались, так там, наверное, проплочено все… И в село ходили в церковь батюшке говорили: мол, что, если сатана у нас тута радения ночные справляет?

— Вроде и самолет прилетал, да, бабушка? — громко спросил старуху Колосов.

— И самолет, и не один раз — в Бруски-то. И опять на закате, на ночь глядя. Володька наш подвозил их, этих летчиков-то, — сотню они ему дали на пропой души, сам хвалился. Прямо к дому тому, а там уж машины, машины — иностранные все. И народа — полон дом. А что там ночью делать, как не сатану ублажать?

Нехороший дом за рощей оказался старой одноэтажной развалюхой — окна заколочены досками, двор зарос травой и бурьяном. Однако на ветхой двери висел новый замок.

— Участкового надо и понятых — вскрывать. — Следователь прокуратуры после долгой дороги присел на валявшееся возле крыльца бревно.

— Обойдемся своими силами. Мы же просто так — поверхностно глянуть, — хмыкнул Колосов.

Катя знала — среди прочих своих талантов он обладает умением открывать любые, самые хитрые замки отмычкой. Профессия чему только не научит!

В доме пахло гнилью, сыростью, мышами и еще чем-то — запах был тяжелый, тошнотворный, словно прокисшие нечистоты древней выгребной ямы собраны были здесь, под ветхими половицами. Было сумрачно, к комнатах напрочь отсутствовала мебель — только на полу валялись окурки. Колосов нагнулся, поднял несколько.

— Вот, пожалуйста, — «Кэмел», вот «Мальборо», вот «Давидофф». Нехило для бедной деревни, а? Давность — несколько месяцев. А вот взгляните сюда: тут, тут и вон там — следы разноцветного воска. Везде тут были свечи прилеплены — на подоконниках, на полу. А вот и самое главное, то, ради чего я сюда вас пригласил. — Он указал в простенок между наглухо заколоченными окнами, достал фонарик и посветил.

На стене отчетливо проступал рисунок, сделанный углем. Катя подошла ближе — странное и вместе с тем знакомое изображение. Только на фотоснимках, запечатлевших татуировки Иванникова и Неверовского, все было мельче, смутнее. Татуировка Неверовского и вообще была наполовину затерта, а тут…

В простенке грубыми штрихами была изображена крупная птица в какой-то нелепой раскоряченной позе — словно кто-то перепутал ее с бабочкой и распластал, подготавливая к коллекции, чтобы насадить на гигантскую булавку. Катя прикинула — по виду вроде бы ястреб, а может, сокол? Что-то для сокола выражение больно хищное. Клюв крючком, лапы когтистые. И где это видано, чтобы из птичьего туловища вырастали еще два голых торса — мужской и женский? Головы мужчины и женщины были обращены друг к другу, руки сплетены в объятии. Левое крыло птицы осеняла корона, правое — человеческий череп. Катя перевела взгляд ниже — между раскоряченных когтистых птичьих лап на месте анального отверстия под хвостом был нарисован широко открытый человеческий глаз.

— Это какой-то символ, — сказал Колосов. — Двое из наших убитых, Неверовский и Иванников, при жизни были помечены им. Похоже, это что-то вроде герба или знака отличия.

— Или клейма, — тихо заметила Катя. Когтистые лапы птицы сжимали короткий жезл в форме колоса.

— Мутант какой-то, — хмыкнул следователь прокуратуры, — плод чьей-то параноидальной фантазии. Разве здесь на птичьей заднице место человеческому глазу?!

Глава 21. НА ЛОВЦА

Из Брусков поехали прямо в прокуратуру. А когда вернулись в главк, уже смеркалось. Весь обратный путь Катя наблюдала за Колосовым. Внешне он вроде был в полном порядке. Но…

— У тебя как вечер — свободный? — спросила она, когда пора было прощаться у проходной под любопытным взглядом дежурного сержанта. — Давай где-нибудь посидим.