Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1

— А что, протоколы допросов иногда изменяют?

— Не замечали ли вы, что речи ораторов на трибунах совсем не таковы, какими они предстают на страницах «Монтёра»? Так вот, протоколы не изменяют, но их приукрашивают.

— Посмотрим же, что отвечал на допросе Жорж.

XLIV

ТАМПЛЬ

Фуше протянул бумагу первому консулу. Тот поспешно схватил ее и, пробежав глазами по первым строчкам, содержащим обычные вопросы, которые закон требует задавать обвиняемым, перешел сразу к четвертому пункту.

Вопрос: — С какого времени вы находитесь в Париже?

Ответ: — Месяцев пять-шесть. Точнее не помню.

В. — Где вы остановились?

О. — Нигде.

В. — Какова цель вашего приезда в Париж?

О. — Устранение первого консула.

В. — Кинжалом?

О. — Нет, оружием, которым вооружен его эскорт.

В. — Объясните.

О. — Я и мои офицеры сосчитали число гвардейцев в эскорте Бонапарта; их тридцать; я и двадцать девять моих людей вступили бы в поединок с ними. Мы собирались протянуть два троса через Елисейские Поля, чтобы преградить дорогу эскорту, и наброситься на гвардейцев с пистолетами; в нашей силе и отваге мы уверены, в остальном положились бы на Бога.

В. — Кто послал вас за этим во Францию?

О. — Принцы: один из них должен был присоединиться к нам, как только я сообщил бы ему, что нашел средство добиться поставленной цели.

В. — Кого вы посещали в Париже?

О. — Позвольте мне не отвечать. Я не хочу умножать число жертв.

В. — Был ли Пишегрю каким-то образом вовлечен в план покушения на первого консула?

О. — Нет. Он никогда не хотел и слышать об этом.

В. — Но в случае успеха вашего замысла собирался ли он воспользоваться смертью первого консула?

О. — Это его тайна, не моя.

В. — Предположим, ваше покушение удалось, каков был дальнейший план у вас и ваших сообщников?

О. — Поставить у власти вместо первого консула Бурбона.

В. — Кто же из Бурбонов предполагался на это место?

О. — Людовик Ксавье Станислав, бывший Месье, признаваемый нами Людовиком XVIII.

В. — Так значит, план был выработан и должен был быть исполнен вместе с бывшими французскими принцами?

О. — Да, гражданин судья.

В. — Значит, вы сговорились с бывшими принцами.

О. — Да, гражданин судья.

В. — Кто должен поставлять деньги и оружие?

О. — Деньги уже давно в моем распоряжении. Но оружия у меня нет.

Бонапарт перевернул листок. Но на другой стороне его ничего не было, протокол на этом заканчивался.

— Какой абсурд — этот план Жоржа напасть на меня с тем же числом людей, что и мой эскорт, — произнес он.

— Сжальтесь! — ответил Фуше с усмешкой. — Вас не собирались убивать, с вами хотели покончит». Это вторая Битва тридцати, род средневековой дуэли между секундантами.

— Дуэль с Жоржем?

— Собирались же вы встретиться без свидетелей с Моро!

— Моро — это Моро, господин Фуше, знаменитый генерал, бравший города, победитель. Его отступление, когда из дальних земель Германии он достиг границ Франции, сделало его равным Ксенофонту^[169]. Его сражение при Гогенлиндене сделало его равным Гошу и Пишегрю. А Жорж Кадудаль только предводитель разбойников, что-то вроде Спартака-роялиста, человек, от которого обороняются… но с которым не бьются на дуэли. Не забывайте об этом, господин Фуше.

И Бонапарт встал, показывая, что аудиенция окончена.

Обе ужасные новости — о казни герцога Энгиенского и о самоубийстве Пишегрю — обрушились на Париж почти одновременно, и, надо признаться, жестокая расправа с одним мешала поверить в самоубийство другого.

Особенно это ощущалось в Тампле, где были собраны арестованные, на которых эта новость произвела давящее впечатление, а предсказание, сделанное Реалем, что все будут говорить об убийстве Пишегрю, полностью подтвердилось.

Мы высказали наше мнение, мнение сугубо личное, по поводу смерти генерала; теперь же предоставим слово людям, которые, находясь в той же тюрьме, что и покоритель Голландии, присутствовали некоторым образом при окончании его судьбы, столь славной и столь несчастной.

Представим же один за другим мнения заключенных, наиболее близких к нему в тюрьме.

Человек, который оказал мрачное влияние на его жизнь, швейцарец-библиотекарь Фош-Борель^[170], передавший ему первые предложения принца Конде, был арестован и препровожден в Тампль первого июля предшествующего рассказываемым событиям года.

---

169 В 1796 г., во главе Рейнско-Мозельской армии Моро перешел Рейн, сломал линию обороны Майнца, взял Кольскую крепость, разбил эрцгерцога Карла в Гейденгейме, перешел Дунай, но после поражения Журдана в Вюрцбурге был вынужден отступить и осуществил удачный отход через Шварцвальдские теснины к Рейну.

170 Фош-Борель, под именем Фенуйе и под маской коммивояжера, действует в романе «Белые и Синие» как эмиссар принца Конде при Пишегрю.