Снежная смерть

— Самое необходимое, — отвечает ему Мартина, закрывая двойную раму окна. — Погаси этот рассадник рака, с ним ты отличная мишень.

— Мишень для кого? — удивляется мой сосед.

— А ты забыл, что там психопат на воле разгуливает?!

— Он нападает только на женщин, — беззаботно отвечает курильщик.

— Будущее только Богу известно!

— Вас понял! — мрачно буркает мужчина.

Ну, этот явно не инвалид. И Мартина с ним на «ты»! Почему не возвращаются дядя с Жюстиной?

И что делает Жан-Клод? Я слышала звук камеры, но за все это время он не произнес ни слова.

— А, вот и снова свет! — радостно восклицает Мартина. — Хвала Всевышнему!

Серия взрывов. На улице. Как будто один за другим хлопают глушители. Но глушители не кричат. Я действительно услышала крики? Шум бури все заглушает. Я что, единственная, кто услышал крики?

— Все в порядке, — заявляет Мерканти, открывая дверь. — Шнабель пытается завести фургон.

Ох, каким же фальшивым тоном он говорит это! Я уверена, что он лжет. На улице что-то случилось, что-то серьезное. Может быть, это были выстрелы? Но, в таком случае, зачем Мерканти будет врать?.. Если только… О, Боже мой!.. Если это он, если он — это Вор, и он убил их всех?! Ручку, скорее!

«Вы уверены в Мерканти?» — читает курящий, глядя через мое плечо.

Черт!

— Ясное дело! — отвечает он. — Мы четыре года знакомы. Мерканти, он надежный, на него можно положиться.

Нет, вы ошибаетесь, он порочен и лжив! Но как это доказать? Если я напишу: «Мерканти меня лапал», то заранее представляю комментарии: «Ну и фантазии у этой дуры! Она что, себя не видела?» и прочие любезности, привычные в нашем мире, где бал правят мужчины.

Дверь резко распахивается, порыв ледяного ветра, до меня долетают хлопья снега.

— Все в порядке, — говорит Мерканти хорошо поставленным голосом, так непохожим на тот, которым он обращался ко мне.

— А Леонар?

— В своей комнате.

Значит, они действительно подозревают Леонара.

— В котором часу должно прийти подкрепление? — опять спрашивает Мерканти.

— Ночью, думаю, часа через три-четыре, снег, гололед, им придется ползти.

Разговор вполголоса. Напрасно я напрягаю слух, я ничего не слышу. Мой сосед потягивается, слышу треск суставов, потом говорит в сторону:

— А если пойти пожевать? Потом времени не будет.

Они проходят передо мной в направлении кухни, я внимательно слушаю, но не улавливаю в комнате признаков чьего бы то ни было присутствия. Судя по всему, я одна. Нажимаю кнопку кресла и очень медленно еду вдоль стены, останавливаясь, как только встречаю препятствие. Если ехать вдоль стены, обязательно приедешь к двери. Потом попадешь в коридор. А там и к входной двери.

Мои плечи напряжены в ожидании, что на них вот-вот ляжет рука, а полный ненависти голос скажет: «Ку-ку!» Но я без проблем выбираюсь в коридор. Еще метр, пятьдесят сантиметров, я протягиваю руку, чтобы открыть дверь, но она и так открыта и ходит взад-вперед в такт неравномерным порывам ветра. Отодвигаю створку, въезжаю на пандус, предусмотренный для инвалидных колясок, снег обрушивается на меня, хлещет меня крутящимися зарядами, но после спертой атмосферы комнаты холод приносит мне облегчение.

Я спускаюсь по пандусу, но не представляю, что делать дальше. Я слышу только завывание ветра в лесу. Кресло с трудом продвигается в толстом слое свежевыпавшего снега, а снегопад все не прекращается. Я не очень представляю, куда ехать, поэтому еду прямо перед собой. Никаких голосов. Где же постовые? Вдруг мне остро захотелось по-маленькому, волоски на коже встают дыбом. Мне знакомо это ощущение. Это страх. Настоящий страх. Страх идти в темноту, зная, что там тебя подстерегает чудовище.

А-ах! Кто-то дотронулся до меня! Большая мокрая рука! Издаю вопль, которого никто не слышит. Рука мягко скользит вдоль моей шеи, по плечу — Мерканти? — отодвигается, и большая пыхтящая масса падает рядом со мной, преграждая путь креслу.

Наклоняюсь, насколько могу. Мои пальцы нащупывают грубую влажную ткань с нашитыми пуговицами. Форменная куртка. Без паники, спокойно! Куртка надета на тело мужчины. Куртка порвана, мои пальцы цепляются за неровные края дыры, и струя жидкости ударяет мне в лицо, запах меди, о, Боже мой! Запах крови, кровь заливает меня фонтаном, а я не могу даже уклониться. Трясу головой как сумасшедшая, кровь хлещет, она горячая, ужасно горячая, меня охватывает неконтролируемый ужас, чувствую, что мочусь под себя, а удержаться не могу, горячая моча на ляжках, горячая кровь на щеках, наконец мне удается сдать назад!