Флердоранж — аромат траура

Перед тем как ехать к следователю, Катя сказала Колосову: ей необходимо говорить с Тумановым, желательно с глазу на глаз. Колосов буркнул: «Зачем еще?» Он был жестоко разочарован. Убит! И даже не пытался этого скрыть, То, о чем он столько думал и к чему так тщательно готовился, внезапно оказалось словно… словно вывернутым наизнанку. И его мозг никак не мог с этим смириться и искал, искал подвоха…

Тогда, сразу после задержания Туманова, он яростно доказывал Кате, что ничего еще не кончено, что надо немедленно, сию же минуту возвращаться в Славянолужье за Павловским, арестовать его, потому что они с Тумановым; — сообщники и Туманов просто не мог действовать сам по себе, а был фактическим исполнителем заказа на устранение всех, кто имел какое-либо отношение к праву собственности на…

— Но Бодун не имел отношения к праву собственности на «Славянку»! — воскликнула Катя. — И ты сам же это и выяснил. Он имел отношение к другому. Ладно, хорошо, меня ты не слушаешь… Тогда я поговорю с Тумановым в твоем присутствии.

— Ты что, не видишь, какой он? Он вас там в палате едва не замочил!

И все же на этот раз она настояла на своем.

В кабинете розыска Туманов сидел по-прежнему в наручниках — руки заломлены назад, за спинку стула. Увидев Катю (они были одни), отвернулся.

— Мне не легче, — сказала она. — И не лучше мне стало. Слышишь, ты? И не довольна я ничем. В первую очередь собой… И твоим варварством, этим первобытным самосудом. А тебе, Костя, я вот что скажу: решай все сейчас сам. Не знаю — понимаешь ты или нет, но ситуация такая: все думают, что ты просто наемник, понял? Платный киллер, расчистивший поле для другого. Если ты не скажешь правды, они через час поедут за Павловским, арестуют его.

Туманов вскинул голову.

— Решай сам.. Потому что месть — это тоже отягчающий вину признак, как к корысть, по статье умышленное убийство. Все равно отягчающий, даже если кто-то, как Монте-Кристо, мстит невольным убийцам за погубленную жизнь. Месть — вкусная штука, правда, Туманов?

Он закрыл глаза, словно чтобы не видеть ее перед собой, не видеть ничего вокруг. Потом сказал:

— Ворот душит. У меня руки… Расстегни… и галстук сними к черту…

Катя наклонилась, ослабила узел его модного галстука. Расстегнула пуговицы на рубашке. Его глаза были близко…

Он резко повернул голову, прижался щекой к ее руке.

— Гадина ты, — шепнул он. — Что ты со мной сделала… Все равно сбегу, не удержите. Еще встретимся…

Колосов приехал из областной прокуратуры, когда Николай Христофорович Трубников решил лее свои наболевшие вопросы с обмундированием в ХОЗУ. Рабочий день кончился, а они втроем все сидели у Кати в кабинете. Колосов хмуро рассказывал самые последние новости: на очной ставке с Павловским Туманов снова, как и раньше, категорически отрицал какую-либо причастность Павловского к убийствам Бодуна, Артема Хвощева, Чибисова и покушению на убийство Хвощева-старшего.

— Все взял на себя? Мстил за бывшую невесту свою — эту Копейкину? — Трубников недоверчиво качал головой. — Ну, ребята, так не бывает… Добро бы хоть девка была стоящая, порядочная, а то — тьфу, наркоманка, стриптизерка, путанка…

Колосов — такой Оборот ему был как нож Острый, но с правдой не поспоришь — сказал:

— Мы два месяца все проверяли, землю рыли. По Обнинску, откуда сама Зоя Копейкина, мало что выяснили. А вот по Тарусе, откуда он родом… Брат у него там, сестра. Все в один голос твердят — любил он ее, эту самую Копейкину Зою, еще со школы. Познакомились в десятом классе — она с танцевальной студией своей на конкурс самодеятельности приезжала в Тарусу. Ну, и потом встретились на дискотеке. Он к ней ездил на автобусе каждые выходные. Писали они друг другу, звонили. Детская любовь. Потом он в армию подался. И там каждую увольнительную, каждый отпуск к ней ездил. Жениться хотел. А она в Москву все рвалась. Тогда он по контракту пошел служить — денег заработать, чтобы они в Москву переехали. Потом опять же из-за этого из армии ушел, завербовался по контракту наемником — где только не был, попал на Балканы. Писая ей в каждом письме: мол, заработает им на московскую квартиру. А когда после ранения вернулся, узнал, что Зоя бросила его, уехала в Москву — Бодун как раз в ее жизни возник, сманил с собой в клуб. Туманов и после к Копейкиной приезжал каждый раз, как в Москве был. Видел, что с ней творится. Сам никак отстать не мог, все ждал — может, она вернется к нему. Любил, черт возьми. А потом она погибла — как, мы знаем.