Флердоранж — аромат траура

— А, фото… Да, кажется, было что-то… Из головы вылетело. Тогда сенокос был как раз в разгаре. Технику мы новую закупали, Я толком и не вник, кого это там у Борщовки убили. Говорили — какого-то приезжего. Но это уже другой район, другая область, хоть это и наши близкие соседи. А почему вы вдруг вспомнили об этом?

— Да вот вспомнили, — сказал Никита. — Личность убитого тогда почти сразу установили. Оказался он частным предпринимателем из Москвы Богданом Богдановичем Бодуном. Фамилия не знакома вам?

—Нет.

— Прошлое у него было темное, тюремное, — продолжил Никита, словно и не замечая это сухое отрывистое нет. — Настоящее было лучше. Этот самый Бодун, как выяснилось, владел в Москве ночным клубом «Бо-33». Ныне это клуб «Пингвин».

Чибисов молча смотрел на него, словно спрашивая: ну и что дальше?

— Вот я снова снимок захватил, чтобы вы на всякий пожарный еще раз взглянули, — Колосов порылся в папке, достал из пакетах фотографиями, которые до этого изучала Катя, одно фото; положил его на стол и…

— Что это?! — хрипло воскликнул Чибисов и отшатнулся, словно его ударило током.

— Ах простите… перепутал, снимки перепутал. Это с места убийства. Снимок уже трупа. Точнее, того, во что тело превратили… — Никита, сделав вид, что ошибся, быстро убрал фотографию и вытащил другую. Он не смотрел на Чибисова. Краем глаза лишь видел, как напрягся Трубников, который не спускал с Чибисова глаз. — Вот фото Бодуна. Пожалуйста, взгляните еще раз.

Чибисов взглянул. Фотография была копией паспортной. С нее смотрел на мир мужчина лет сорока пяти, внешне довольно симпатичный, с правильными мужественными чертами лица, крупным носом, темными внимательными глазами и явно подкрашенной, но прекрасно сохранившейся шевелюрой.

В лице этом не было ничего порочного или грубого. Напротив, покойный Богдан Бодун, судя по снимку, и в зрелом возрасте обладал довольно счастливой мужской Наружностью, что так привлекает женщин. И уж совсем ничего общего в этом приятном мужском лице не было с тем, запечатленном на другом снимке, ужасающим ликом смерти, изуродованном ранами, поклеванном вороньем, от которого так резко, так демонстративно отпрянул Чибисов.

— Я не знаю этого человека. Мы не встречались, — произнес хозяин Славянки. — Я и тогда это говорил, год назад.

Колосов забрал фото, чувствуя, всей кожей ощущая повисшее в кабинете напряжение. Трубников задвигался, словно собираясь что-то сказать, но промолчал.

— Hy на нет и суда нет, — Никита пожал плечами. — Еще в прошлом году у наших коллег из соседней области возникали трудности с выяснением того, как этот самый москвич Бодун мог оказаться в здешней глуши, в поле у деревни Борщовка — куда ехал, к кому. Тульская милиция предполагала, что у него могли быть какие-то знакомые в здешней округе. Вы не знаете к кому тут у вас часто гости наведываются столичные?

— Ко мне иногда друзья приезжают, партнеры. К отцу Артема, моему товарищу старому, пока он в госпиталь не попал, тоже приезжали часто, — Чибисов посмотрел на Трубникова, — а больше-то, пожалуй… Да, к художнику нашему Бранковичу приезжают. Он человек известный, компанейский, широкий, богатый. Гости у него бывают частенько, в том числе и иностранцы, и земляки его из Югославии… Или нет теперь такой страны? Да, но земляки-то остались все равно.

В кабинет без стука неслышно вошла Кустанаева. Чибисов посмотрел на нее и…

— Извините, Михаил Петрович, там из администрации Поляков приехал, — вежливо и настойчиво произнесла она. — Что-то срочное.

И по тому, как она это сказала, сразу стало ясно, что она просто явилась выручать своего шефа и любовника, словно инстинктивно почувствовав, что пора прервать его общение с милицией.

Колосов и Трубников поднялись. Попрощались. Аудиенция была закончена.

Колосовская черная девятка давно уже покинула стоянку перед зданием Офиса, а Чибисов все еще сидел неподвижно, тяжело облокотясь на стол. Кустанаева, несмотря на приехавшего из администрации, тоже была все еще здесь. Прохаживалась у окна взад-вперед, демонстрируя походку, осанку, фигуру, преданность, озабоченность, нежность. Она ждала, что Чибисов поделится с ней тем, о чем шла речь. И она в свою очередь передаст ему с некоторыми изменениями свой разговор с этим молодым майором из угрозыска. Но Чибисов не произносил ни слова.

Потом он устало потянулся к телефону, набрал привычный номер, который набирал почти каждый день, — номер сотового Антона Анатольевича Хвощева. Звонил долго, очень долго, пока на том конце в госпитале, в больничной палате, не взяли трубку. Но ответил не Хвощев, ответила сиделка, сказав, что самого Антона Анатольевича повезли на процедуры в другой, корпус…