Неправое дело

– Нужно следить за тем, что он таскает в дом, – сказала Лина. – Он жрет все подряд.

– Значит, пес любит удирать? – уточнил Луи.

– Да, но что он вам сделал?

– Мне ничего, я просто ищу примерно такого пса. Увидел его и зашел навести справки, потому что таких собак не так много. Это ведь питбуль?

– Да, – подтвердил Севран, словно признаваясь в дурной привычке.

– Это для одной старой знакомой. Надумала завести себе питбуля для охраны. Но я этой породе не доверяю, не хотелось бы, чтобы он загрыз ее в постели. Что он собой представляет?

Лионель Севран принялся подробно рассказывать о собаке, хотя Луи это было совершенно ни к чему. Скорее его заинтересовало то, что пес любил убегать из дома и подбирал что попало. Севран, как обычно, объяснял это врожденными и приобретенными рефлексами и делал вывод: строгое воспитание может сделать из питбуля ягненка. Конечно, главное – его не дразнить, но этого никакая собака не потерпит, не только питбуль.

– Но он же напал на Пьера, – сказала Лина. – А Пьер уверяет, что не дразнил его.

– Конечно дразнил. Пьер наверняка его дразнил.

– И сильно он его укусил? В какое место?

– За голень, но не сильно.

– Он часто кусается?

– Да нет. Чаще скалит зубы. Он редко нападает. Если, конечно, его не дразнишь. Пьер не в счет, собака уже год никого не кусала. Зато когда он сбежит, то может набезобразничать. Мусор опрокинет, погрызет велосипедные шины, матрас раздерет… На это он мастер, что уж говорить. Но порода тут ни при чем.

– И я о том же, – сказала Лина, – нам уже дорого обошлось его хулиганство. А если он ничего не портит, то бежит к морю и роется в чем попало – в гнилых водорослях, мертвых птицах, дохлой рыбе, вернется домой, хоть нос затыкай.

– Послушай, дорогая, все собаки такие, и ведь не ты его моешь. Погодите, я сейчас его приведу.

– И далеко он уходит? – спросил Луи.

– Не очень. Лионель всегда находит его где-нибудь поблизости: на берегу или на свалке…

Она наклонилась к Луи и пробормотала:

– Я так его боюсь, что даже прошу Лионеля брать его с собой, когда он уезжает в Париж. Подберите вашей знакомой что-нибудь получше питбуля, мой вам совет. Это не добрая собака, это дьявольское отродье.

Лионель Севран вошел, крепко держа пса за ошейник. Луи заметил, как Лина вся сжалась в кресле и поставила ноги на перекладину. Учитывая то, что происходило в подвале, и то, что вытворял пес, этой женщине жилось нелегко.

– Пошли, Ринго, идем, мальчик. Этот месье хочет на тебя посмотреть.

Севран так же сюсюкал с псом, как Луи со своей жабой. Хорошо, что он оставил Бюфо в машине, этот зверь проглотил бы его в один присест. Казалось, что у пса слишком много зубов, а из уродливой пасти вот-вот покажутся огромные клыки.

Севран подтолкнул питбуля к Луи, которому это совсем не понравилось. Клыкастая тварь глухо ворчала. Они еще поговорили о том о сем – про собачий возраст, пол, размножение, аппетит, – то есть на самые пакостные темы. Луи спросил про гостиницу, остаться на ужин отказался и, поблагодарив хозяев, ушел.

Выходя из дома, он испытывал недовольство и досаду. По отдельности муж и жена были вполне приятными людьми, но когда он видел их вместе, то чувствовал неловкость. Что же до пса, любителя удирать из дома и шарить по помойкам, пока все сходилось. Но на сегодня Луи был сыт собаками по горло. Он разыскал единственную гостиницу в городке – новый отель, достаточно вместительный, чтобы летом принимать туристов. Насколько он успел заметить, в Пор-Николя не было пляжей, сплошь илистые берега и неприступные скалы.

Он наскоро поужинал в отеле, заплатил за номер и заперся в нем. На тумбочке нашлось несколько буклетов и проспект с полезными адресами. Проспект был тоненький, и Луи заставил себя его прочесть: морепродукты, мэрия, антикварная торговля, снаряжение для подводного плавания, центр талассотерапии, культурная программа, фотография церкви, фотография новых уличных фонарей. Луи зевнул. Его детство прошло в деревушке в Шере, и провинциальная жизнь вовсе не казалась ему скучной – он заскучал, читая проспект. Он задержался на фотографии персонала центра талассотерапии. Встал и поднес ее к лампе. Женщина в центре, жена хозяина, проклятье!

Он лег на кровать, положив руки под голову. Улыбнулся. Ну что ж, если она вышла замуж за вот это, если ради этого ушла от него – то тут она просчиталась. Конечно, он и сам не подарок. Но этот хмурый тип с низким лбом и ежиком темных волос на макушке, втиснутый в квадрат фотографии, – тут она определенно просчиталась. Да, но что ранило бы его сильнее? Обнаружить ее в постели с красавцем или с денежным мешком? Это еще вопрос.