Неправое дело

Луи снял трубку и позвонил в бункер:

– Марта, я тебя разбудил, старушка?

– Какое там… Сижу, кроссворд гадаю.

– Я тоже. Полина вышла замуж за местного богача, директора центра талассотерапии. Представляешь, как она должна подыхать со скуки. Я тебе вышлю их семейное фото, посмеешься.

– Центра чего?

– Талассотерапии. Завод, где выкачивают из людей денежки, обмазывая их водорослями, рыбьим жиром, йодистой грязью и прочей дрянью. То же, что морские ванны, только в сто раз дороже.

– Неглупо придумано. Как твоя собака?

– Я ее нашел. Отвратительный пес, полная пасть зубов, но хозяин симпатичный, правда, не пойму, что за оргии он устраивает у себя в подвале, надо бы взглянуть. Жена у него слегка странная. Приветливая, но заторможенная, словно неживая. Как будто постоянно себя зажимает.

– Слушай, раз уж позвонил, назови реку в России из трех букв.

– Обь, Марта, сколько можно повторять, – вздохнул Луи. – Сделай на руке наколку и не говори мне больше об этом.

– Спасибо, Людвиг, целую. Ты ужинал? Да? Ну тогда целую, и если нужно чего узнать, не стесняйся. Ты же знаешь, я мужиков насквозь вижу и…

– Хорошо, Марта. Напиши «Обь», спи спокойно и одним глазком стереги архив.

Луи положил трубку и решил немедленно увидеть подвал Лионеля Севрана. Туда можно было попасть снаружи, он заметил это, когда выходил из дома, а замки Луи не смущали, разве что замки с трехточечной фиксацией – с этими много возни, нужны тяжелые инструменты и спокойная обстановка.

Через четверть часа он уже шел по улице. Было начало двенадцатого, кругом темно, все спали. Подвал оказался закрыт на замок и задвижку, которые отняли немало времени. Из-за собаки он работал бесшумно. Если под одеялом пряталась женщина, то она крепко спала. Но Луи начал сомневаться, что речь шла о женщине. Или он ничего не смыслит в женщинах, ни в той, что в подвале, ни в жене хозяина наверху, а тогда какой он к черту мужик! Да, но что же еще там могло быть? Севраны говорили об этом без обиняков. И все-таки было в этом что-то дикое, а дикости Луи не устраивали.

Дверь поддалась, Луи спустился на несколько ступеней и тихонько закрыл ее за собой. Среди невообразимого беспорядка возвышался большой верстак, а на нем – что-то темное, укутанное одеялом. Луи пощупал, приподнял одеяло, посмотрел и кивнул. Недоразумение. Он терпеть не мог недоразумения, зловредные, если не злокозненные, и подумал, не нарочно ли Лина Севран ввела его в заблуждение.

Под одеялом пряталась старинная пишущая машинка – начала века, если он хоть что-нибудь в этом смыслит. И в самом деле, как говорила Лина, она оказалась большой, тяжелой, как корова, и нуждалась в основательной чистке. Луи осветил фонариком святая святых Лионеля Севрана. На этажерках, на полу, на стеллажах – всюду стояли десятки старых пишущих машинок, а также части фонографов, граммофонные трубы, старые телефонные аппараты, сушилки для волос, вентиляторы, груды запчастей, винтиков, кронштейнов, клапанов, куски бакелита и тому подобное. Луи вернулся к верстаку. Вот, значит, что за «новенькую» подобрал Севран. А его самого приняли за любителя машинок, это ясно, и раз супруги встретили его как ни в чем не бывало, значит, привыкли к частым визитам коллекционеров. Вероятно, Севран был заметной фигурой на рынке антиквариата, если к нему приезжали сюда, на самый край Бретани.

Луи погладил свою четырехдневную щетину. Иногда он брился, иногда нет, чтобы скрыть выступавшую нижнюю челюсть. Он противился соблазну отпустить настоящую бороду и избрал этот ненадежный способ смягчить воинственный подбородок, который ему не нравился. Хватит и этого. Мир предан огню и мечу, и он не станет часами размышлять о своем подбородке, всему есть предел. Немудрено, что Лина Севран приняла его за коллекционера, если они приходили к ней в дом толпами. Но ему показалось, что она нарочно выбирала двусмысленные слова, что, быть может, она забавлялась, наблюдая его смущение. Возможно, это испорченная натура. Разгонять скуку можно пазлами, а можно и более извращенными способами, если питаешь к этому склонность. О муже пока рано судить. Первое впечатление было благоприятным, если забыть про пса. Известное правило «каков хозяин, такова и собака» к ним не подходит. Этот хозяин и его пес совсем не похожи, вот что удивительно, тем не менее они уважают друг друга. Он постарается не забыть об этом исключении из правил, людям всегда приятно видеть, как нарушаются правила.