Ключ от миража

— Вы его фамилию помните, имя? Он не на шестом этаже случайно проживал? — спросил Колосов.

Луконин помассировал сердце.

— У вас, коллега, сигаретки не найдется? — спросил он. — Я-то вообще трубку всегда курил, так жена забрала все — и табак, и спички, категорически не разрешает курить. Большое спасибо, а то что-то тяжко стало… Ас мальчиком этим, со свидетелем, отдельная история. Нет, он не на шестом этаже жил. На пятом. Из той самой квартиры он был, из шестнадцатой, как оказалось.

— То есть как? — Колосов с тревожным изумлением взглянул на Луконина. — Вы не ошибаетесь, Павел Николаевич? Там же Комаровы жили. И вроде коммуналок в этом доме не было?

— А он не сосед был, он брат был родной убитому мальчику. Старший брат. С матерью-то их истерика была. Ну, понятно, такое несчастье. Но повела она себя как-то… На моих глазах прямо в отделении набросилась на старшего сына, начала бить его, кричала, плакала. Что оказалось-то? Она ушла на работу, оставила их двоих дома, старшему строго наказала за младшим смотреть, не уходить никуда. А весной ведь дело было, в каникулы. Детвора во дворе, в футбол гоняет. Ну, старший-то и побежал в футбол играть, а младшего шестилетку, оставил одного в квартире. А тот дверь чужому дяде открыл…

— Вы помните, как звали этих детей?

— Да, — печально ответил Луконин. — Я все помню. Словно кино кто-то старое передо мной крутит. Младшего, которого убили, Витей звали. Витей Комаровым.

— А старшего? — Колосов рывком достал из кармана куртки телефон. — Как его звали?

Глава 33

ЧЕРНАЯ КОРОБКА

— Он сменил фамилию. Мы проверили. — Николай Свидерко оглядел всех присутствующих в своем темном кабинете. Кроме Колосова и Кати, здесь были сотрудники отдела убийств МУРа, паспортно-визовой службы и прокуратуры. — Когда он получал паспорт, он взял фамилию матери. Комаров — была фамилия его отца. Отец их бросил. Нам удалось разыскать их родственников. Они рассказали, что Комарова скрывала уход отца из семьи, воспитывала детей сама.

— Как ее звали? — спросила Катя.

— Нина Георгиевна. Они получили квартиру сразу, как только дом был сдан в эксплуатацию. Двухкомнатную, под номером шестнадцать, на семью — родителей и двух детей. Затем Комаров после развода с женой уехал оттуда. После убийства младшего сына Виктора Нина Комарова проживала вместе со своим старшим сыном в этом доме еще около года. Она несколько месяцев лежала в больнице. Ее родственники рассказывали, что у нее появились проблемы с психикой после пережитого шока. Родственники даже были вынуждены на какое-то время взять ее сына к себе. Комарова после гибели ее младшего ребенка страдала душевным расстройством. Она вымещала свое горе на старшем сыне. Обвиняла его в том, что он оставил маленького брата одного дома и стал причиной его гибели. Она его даже била. Паренек несколько раз убегал из дома. Это подтвердил нам и полковник в отставке Павел Луконин, работавший в то время здесь в опорном пункте младшим участковым. Все это происходило примерно в течение года после убийства. Ионесяна, как известно, поймали, шло следствие, потом суд. Затем Нина Комарова поменяла эту квартиру и уехала с сыном в Новые Черемушки, на другой конец Москвы. Там ее старший сын закончил школу и получил паспорт. Мы подняли архив паспортного стола, там есть записи о смене им фамилии. Он взял девичью фамилию матери, превратившись из Комарова в…

— Сажина Евгения, — сказал Колосов. — Много лет прошло с тех пор. Все это время Сажин вместе с матерью жил на Профсоюзной, в Черемушках. А с мая прошлого года, как нам удалось установить, он через свою фирму начал вести переговоры о покупке квартиры здесь, в доме на Ленинградском проспекте. Четвертый корпус как раз заселяли после капремонта, Сажин, видимо, знал об этом и решил вернуться в дом своего детства.

— Зачем? — спросил кто-то из прокурорских. Колосов секунду помолчал.

— Как мы установили из показаний сотрудников фирмы-риелтора, он намеревался купить свою прежнюю квартиру — шестнадцатую на пятом этаже. Но из этого ничего не получилось, потому что часть квартир уже была выкуплена Тихим. В пятнадцатой и шестнадцатой квартирах шел ремонт и перепланировка. Тогда Сажин купил точно такую же квартиру, но этажом ниже, став ближайшим соседом — через стену Светланы Герасименко. Сама Нина Георгиевна Комарова до переезда в этот дом не дожила. Сажин похоронил мать летом, в июле, когда переговоры о покупке квартиры еще шли. Похороны состоялись на Преображенском кладбище. Там же, как мы установили, похоронен и младший брат Сажина.