Ключ от миража

«Салатовый жилет» обернулся к Кате.

— Погрейтесь пока с полчасика. — Он понизил голос. — Я сменяюсь. Доброшу вас в Москву. А вы в субботу вечером что делаете?

— А что? — спросила Катя, разглядывая его.

— Вы на лыжах катаетесь? У нас тут места есть, лыжня хорошая.

Катя улыбнулась: на лыжный марафон ее еще никто никогда не приглашал. Это даже как-то чудно. Сказал бы еще — на каток.

— Я не катаюсь на лыжах, — сказала она. — За то, что подвезете, большое спасибо. Вы и так нам очень помогли. Если бы не вы — ночевать бы нам сегодня на дороге.

— А вы сами машину водите? — спросил «салатовый жилет».

— Только учусь.

— Где?

— В автошколе, конечно.

— Ерунда. Я вас сам научу. В эту субботу первое занятие. У меня машина. Договорились?

Катя засмеялась, смутилась: напор и натиск. И все это под любопытными взглядами Марголина и дежурного. Когда «жилет» скрылся за дверью, дежурный по-отечески ободрил Катю:

— Да вы не обращайте внимания. Балабол — он и есть балабол.

Он хотел развить эту тему далее, но тут дверь снова распахнулась, и вместе с февральской вьюгой на пороге возник незнакомый гражданин. Он сразу бросился к стойке и осипшим голосом закричал на всю дежурку:

— Помогите, на меня напали! Украли машину… Я… Боже, я даже не знаю, где я… Это.., это ведь не Ленинградское шоссе?!

Когда «салатовый жилет» зашел за Катей и Марголиным, они в один голос попросили подождать их. Катя хотела дослушать до конца историю о разбойном нападении. Если повезет, из этого мог бы сложиться неплохой репортаж о «раскрытии по горячим следам».

Фамилия незнакомца оказалась Бортников, имя Александр Александрович. Дежурному пришлось поверить ему на слово, потому что ни водительских прав, ни документов у Бортникова не было.

— Все в машине было, все украли. А меня затолкали на заднее сиденье, ударили и куда-то повезли. — Бортников задыхался от волнения. — А потом на снег выбросили. Я по дороге шел, там все какие-то садовые участки, ни души кругом. Я даже не знал, где я нахожусь.

Катя разглядывала потерпевшего. На вид Бортникову было лет тридцать пять. Он был маленького роста, однако жилистый и крепкий. Заметно поредевшие пепельные волосы его были коротко, по моде, острижены. Короткая коричневая дубленка была местами мокрой от грязи и снега. Под дубленкой виднелся теплый свитер. Шарф, перчатки и шапка отсутствовали.

Рассказ Бортникова был короток и сбивчив. Дежурному несколько раз пришлось переспрашивать его.

— Вы поймите, я никак не ожидал… Я ехал на машине из аэропорта, из Шереметьева.

— На своей машине? Марка, госномер, цвет, приметы? — Дежурный сразу взялся за трубку.

— На служебной. Я работаю в авиакомпании «Трансконтинент», у нас офисы в Шереметьево-1. Машина авиакомпании, не моя. «Волга» номер.., черт, сейчас, одну минуту, никак с мыслями не соберусь даже… Синяя «Волга», служебная, номер… — Бортников с трудом вспомнил цифры. — Обычно мы ездим не на ней, а…

— Кем вы работаете в авиакомпании? — спросил дежурный, записывая его показания в журнал.

— Я начальник службы охраны.., безопасности, одним словом. За нами закреплено несколько машин, но сегодня я поехал на этой «Волге».

— Куда вы ехали?

— В центр, в Палашевский переулок, там расположен наш банк. Но выслушайте же меня. — Бортников снова заторопился:

— Я ведь даже на Ленинградку не успел выехать. А их я даже не видел. Они откуда-то сбоку вывернулись — вишневая «девятка» с тонированными стеклами. Обогнали, подрезали меня, к обочине прижали. Я им едва крыло не смял. Дорогу загородили. Я думал, это из-за ДТП, но… Двое вышли и ко мне — один дверь рванул с моей стороны и ударил меня кулаком в грудь. Не надо меня снимать, зачем это? — Бортников резко отвернулся от Марголина, наставившего на него объектив камеры. — Значит, в грудь меня ударили, аж дух захватило от неожиданности. Вытащили меня вдвоем и запихнули назад. Один пистолет мне к ребрам приставил — сиди и молчи, говорит, дернешься, пристрелю. Второй сел за руль. И куда-то повезли меня. Этот, что со мной сидел, шапку мне на глаза надвинул. Долго ехали, часа, наверное, полтора. Потом они остановились и меня пинком вон. А сами — газу. Я поднялся — ничего не знаю, где я, что за место? Снег валит, дорога какая-то проселочная… Кладбище, участки вроде садовые.

— Во сколько вы выехали из аэропорта? — спросил дежурный.

— В половине второго.

— А сейчас без четверти пять. И это не Ленинградское, это Горьковское шоссе. Не Москва, область.