Врата ночи

Колосов лишь плечами пожал.

— Значит, надо понимать — нет оружия? — заметил он как-то даже лениво и безучастно. — Ни огнестрельного, ни холодного, ни помпового, ни нарезного, ни газового?

— Да проверьте, пожалуйста — охотничье есть. Два карабина, ружье бельгийского производства. И все зарегистрировано. Друзья подарили, — Астраханов затянулся.

— Проверим, — Колосов покладисто кивнул. — Ну что ж, недоразумение вроде бы проясняется. И ничего мне пока не остается, как принести вам, Василий Аркадьевич, свои глубокие, глубочайшие извинения... Нет, но как все же насчет подарка пастуха Гейдара?

Астраханов смотрел на него сквозь сигаретный дым. А затем ответил крылатой фразой из «Двенадцати стульев»:

— "Если придется уходить через горы, я дам вам свой «парабеллум». Будем отстреливаться".

Никита встал. Когда у фигуранта не атрофировано чувство юмора, это уже неплохо. Все дополнительное поле для маневра.

— Еще раз вынужден принести вам свои извинения за небольшую нетактичность, допущенную в отношении вас, Василий Аркадьевич. Служба, — он смотрел прямо в глаза Астраханова. Тот тоже смотрел, не отводил взгляда.

— Да пошел ты со своими извинениями, — сказал он, — благодари бога, что в официальных стенах вы на меня наехали. Шум поднимать было неловко. А то бы...

— А то бы что?

— Знаешь, парень, на Востоке — а я там пожил, знаю, — так там говорят: есть поступки, совершив которые человек успевает выпить воды всего два-три раза. Попадись ты мне в другом месте, не там... — Астраханов смял сигарету в пепельнице. — Не думаю, что ты вообще выпил бы хоть глоток.

— Мы расследуем дело о серийных убийствах, — сказал Колосов. — С вами же произошла досадная ошибка, Василий Аркадьевич. Вы просто похожи на человека, которого мы ищем по всей Москве.

Астраханов тоже встал. Выглядел он уже не наглым, а каким-то усталым, хмурым.

— Так надо лучше работать, — сказал он назидательно, — и не бросаться на людей, как бешеная собака. И не допускать ошибок. Тем более в таких серьезных делах. Ну, теперь я свободен? Могу идти?

— Теперь можете. Пожалуйста, ваши документы. Но если возникнут какие-то вопросы, я с вами свяжусь. — Колосов помахал астрахановской визиткой, изъятой из органайзера.

Астраханов лишь недовольно передернул широкими плечами. Колосов смотрел в окно, как он вышел из главка, подошел к «Вольво». Как уже было проверено, Астраханов действительно управлял машиной по доверенности, а само авто числилось на балансе возглавляемого им фонда.

Колосов смотрел, как фигурант садится в машину, пригнанную с Пироговки оперативниками. У Астраханова был вид человека, пытающегося вычеркнуть из памяти неприятный инцидент. Досадное недоразумение. Недоразумение...

Колосов вернулся к столу, положил перед собой текст ночного диалога Мещерского с незнакомцем. Вчитывался в его слова, пытаясь представить себе человека, их произносившего. Что ж, если брать Астраханова за основу, то...

Характер вполне подходящий. Ведь договорились же они с Серегой, подумал он, не обращать внимания на «неузнаваемость» голоса. А вот на характер...

Он вздохнул. Оснований для задержания этого типа у них все равно пока нет. Ситуация, как и с Риверсом. "Я дам вам «парабеллум»... Ах ты, Вася Астраханов, зубоскалишь еще...

Колосов с горечью подумал: единственная зацепка, на которую многие его коллеги возлагали надежды, — отпечатки, изъятые в машине, где было совершено нападение на Маслова, в отношении Астраханова не

сработала.

Правда, у них у всех можно негласно откатать пальцы, но...

Нет, это слишком легкий путь для подобного дела. Однако окончательно проверить, расставить все точки над "и" с этими отпечатками тоже пока не представлялось возможным: хозяйка «Жигулей» все еще отдыхала на ялтинском пляже. А пальчики в машине вполне могли принадлежать ей. И тогда на этой улике, как и на прочих уликах этого чертова дела, можно поставить жирный крест.

Глава 25

ДРОВА

А Катю мучило тревожное ощущение: кто-то где-то наломал таких дров, такого бурелома... О задержании Астраханова она узнала от Мещерского. Вечером он, как ураган, примчался к ним на квартиру. Они о чем-то тихо и горячо совещались с Кравченко на кухне, но, когда на пороге появлялась Катя, таинственно умолкали. У Кати же насчет задержания Астраханова вообще не возникло никаких дельных мыслей. Теоретически он вполне мог быть человеком, звонившим Сережке, но...