Black & Red

Лимузин с бронированными стеклами…

«Смешать, но не взбалтывать»…

«Агенты КГБ тоже влюбляются»…

«Коридоры власти»…

«Смерть шпионам»…

Оперативники, которым предстояло ехать на обыск офиса Деметриоса, собирались в кабинете полковника Гущина. В кабинете работал телевизор: Алексей Жуковский – это показывали во всех новостях – за подписанием каких-то оборонных проектов в преддверии визита возглавляемой им российской делегации в Венесуэлу и в другие страны Южной Америки.

– Эва куда тянет Ануфриев-то, – бурчал Гущин. – На что намекает? Куда во ВСЕМ ЭТОМ, – он повысил голос, – вектор-то направлен? Вон куда, вон на кого, – кивок на экран. – Многоходовая комбинация. Только кончилась она для того, кто ее затеял, неудачно. Что там произошло на Воробьевых горах, нам пока неизвестно. Точно одно – Владимир Жуковский мертв. Убрать его кому-то спешно пришлось, как до этого Лукьянову, как и Карпова… Что и как планировалось, мы не знаем. И, может, уже не узнаем никогда. Лишь насчет вектора, главного удара, Ануфриев не сомневается – вот в кого целились. В ключевую фигуру оборонной политики. А что готовилось – покушение, террористический акт… И какую роль во всем этом Владимиру Жуковскому отводили? Ведь он ненавидел своего брата так, что мог убить… Бабу не поделили…

Катя слушала, но по-прежнему оставалась при своем мнении. Точнее, ни при каком мнении. Шпиономания… Там, у НИХ, в той, параллельной жизни – она часть игры. Но в нашей жизни, в нашей реальности – да что же это в самом-то деле? Как такое вообще возможно?

В Калашный переулок на обыск она не поехала. Да ее никто и не звал. В результате драматическая сцена «в офисе психолога» осталась для нее как бы за кадром. А понаблюдать было что.

Тесное помещение офиса снова наполнилось оперативниками. Секретарша Ираида Викторовна, от волнений и тревог растерявшая в последние дни всю свою стать, не знала, за что хвататься, кому отвечать.

– Где Деметриос? – спросил ее Гущин.

– Не знаю, он еще не возвращался, вы же милиция, вы сами его днем забрали, – Ираида Викторовна всплескивала пухлыми руками, – он, бедный, так больше и не приходил. На мои звонки не отвечает, я просто не знаю, что делать. А у нас сегодня в семь общий сеанс, пациенты придут. Вот уже совсем скоро придут. Что мне им говорить? Где доктор? Где Игорь Юрьевич?

И полетело донесение по рациям: «Деметриоса в офисе нет. Фигурант скрылся!»

Обыск в офисе был тотальный. Оперативники двигали мебель, простукивали стены, отрывали панели обшивки. Квадрат за квадратом, скрупулезно, методично. Крохотные со спичечную головку беспроводные микрофоны обнаружили в столе, под подоконником и за верхней притолокой двери. Бусинку веб-камеры – на верхней полке шкафа с бумагами.

Как говорится, что и требовалось доказать – офис Деметриоса был под колпаком.

Изъяли компьютер Ираиды Викторовны, личный ноутбук доктора, диски и флэшки, где хранилась картотека.

Гущин расспрашивал секретаршу о препаратах, которыми Деметриос снабжал пациентов. Ираида Викторовна отвечала, что «не в курсе». Доктор с ней такие вопросы не обсуждал. Она не знает. После разгрома, учиненного в офисе, она обиделась на милицию. А чего ей было обижаться? Гущин подумал, что секретарша слишком уж переживает за своего работодателя. Учитывая склонности доктора, что-то такое между ними вряд ли было возможно. Но, глядя на расстроенное и даже больше – ожесточенное лицо Ираиды Викторовны, показывавшей всем своим видом: да что вы вообще понимаете, Игорь Юрьевич лучше вас всех! Вы все в подметки ему не годитесь, – можно было о многом догадаться.

В результате довеском к обнаруженным камерам, микрофонам, документам, дискам и файлам прихватили и Ираиду Викторовну – «придется проехать с нами, тут рядом».

А потом Гущину позвонили и сообщили о нежданном ЧП: на допросе в прокуратуре подозреваемая Купцова внезапно набросилась на следователя, попыталась ее задушить. И Гущин вместе со своими оперативниками срочно выехал на место нового происшествия.

Казалось, что этот бесконечный день, начавшийся на Воробьевых горах, никогда не кончится.

Катя вернулась в свой пресс-центр и до конца рабочего дня занималась только своими делами. Написала пару статей – точнее, руки писали, барабанили по клавиатуре компьютера, а мозги…

Ермаков позвонил ей в семь:

– Добрый вечер.

– Привет. Ты где?

– Приехал на сеанс, а тут все закрыто. Что, черт возьми, происходит?